О застройщике-махинаторе у экс-чиновника Смольного не нашлось ни одного плохого слова

В суде по последнему делу «Единых решений» Артеева у Николаенко отказала память.

Зампредседателя комитета по строительству Петербурга времен Артеева почти ничего не хочет помнить о Смольном. Только действия главы его юротдела Николаенко остались в памяти у уже получившего условно бывшего чиновника Жданова.

Дело юриста Николаенко о взятках и превышении полномочий осталось последним из череды арестов и приговоров, связанных с деятельностью «олигарха» Владимира Артеева и его группы компаний «Единые решения». Он единственный, кто не признал вину и продолжает обличать.

«Ты прекращай, а то мне за каждое твое возражение судья по месяцу к приговору записывает», — со смехом обращается к своему адвокату в перерыве Николаенко. Тут же приятельскими колкостями и легкими объятиями обменялись второй защитник и юрист, консультирующая Жданова, — на фоне только что звучавших в заседании совершенно серьезных друг к другу шпилек. Сам Жданов от развеселившейся компании удалился стремительно.

Его допрашивают второе заседание подряд, и процесс далек от завершения — адвокат Дмитрий Дуплийчук успел задать вопросы с пяти листов из более чем двадцати. Второй защитник — Юрий Соловьев не отстает.

Читайте по теме:Обвинения и обыски в Zenden открывают новые перспективы расследований

Жданов приглашен как заключивший досудебное соглашение, а при этом статусе его не предупреждают об ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Фактически же он свидетель. Свои 7,7 условно он получил за взятки еще три года назад. Экс-чиновник выглядел бодро, аккуратно и мог соревноваться загорелым тоном кожи с не менее ухоженной прокурором.

Забегая вперед отметим, что после множества «я не помню» от Жданова адвокаты попросили зачитать его показания от 2018 года. Адвокат взялся за дело с толком и расстановкой, не обошлось и без чувств — в какой-то момент подсудимый заметил, что свидетель, к которому по сути и было обращено чтение, смотрит в экран смартфона. Николаенко попросил суд сделать ему замечание. «Да я время смотрел», — почти неслышно на третьем часу заседания ответил Жданов. Судья велела продолжать без лишних пометок в протокол, стоящий спиной к подсудимому свидетель сменил дислокацию и сел рядом со своим юристом. Смартфон больше в руки не брал, но и особого внимания к чтению, кажется, не проявил.

С Владимиром Артеевым, отделял друг от друга слова адвокат, Жданов познакомился в ресторане «Идиот» в 2005-м. Они были представлены общим знакомым, который отрекомендовал владельца строительного бизнеса Жданову как «олигарха». На тот момент за плечами у свидетеля был четырехлетний опыт работы в управлении инвестиций Смольного, такие навыки как раз и требовались Артееву. Руки пожали на условиях в 10 тысяч евро зарплаты, «Порш» и бонус в виде 200 квадратных метров с каждого построенного объекта.

От Жданова требовалось решать вопросы с выделением участков и тому подобное. Реализовать удалось 5–6 объектов. Примерно в 2009 году у Жданова появились к Артееву претензии — мол, договаривались в евро, а плата не по курсу. Да и с бонусами процесс идет уж слишком долго. К 12 году оказалось, что бизнесмен задолжал ему под 25 миллионов рублей.

Тут из ниоткуда появился брат Артеева Андрей. Выяснилось, что и сам бизнесмен не общался с ним лет 15, но теперь для жителя столицы нашлась работа в Петербурге — возглавить комитет по строительству и помочь родственнику с получением контрактов на госстройку. Все удалось после решения небольшой проблемы — у Андрея Артеева не было нужных записей в трудовой, отсутствовали СНИЛС и ИНН. Знания о том, как работает комитет и госзакупки, тоже не в его арсенале, но Артеев-младший поставил перед собой важную задачу по улучшению показателей комитета — его предшественника ругали за неподобающее исполнение бюджета. Вскоре владелец «Единых решений» предложил Жданову «приглядеть» за братом в комитете с позиции его первого заместителя — особых указаний не было, просто помочь. Жданов согласился в обмен на обещание закрыть долг, обеспечить новое «довольствие» по миллиону в месяц и машину. Помимо прочего свидетель решил, что опыт на госдолжности тоже актив. Но карьера не задалась, с замом новый глава расстался через три месяца, после чего уже экс-чиновник вернулся в структуры Артеева-старшего.

Подсудимого Николаенко возглавлять юридическое управление комитета привел Жданов, они одноклассники. Из показаний следует, что вопрос покровительства «Единым решениям» оговаривался — это стоило Артееву 250 тысяч в месяц. Как ранее писала «Фонтанка», бизнесмен не был уверен, что передаваемые им Жданову деньги доходили до Николаенко. Подсудимый, по словам свидетеля, делал правовые заключения по вопросам компаний из группы «Единых решений», консультировал. Так сложился первый эпизод взятки Николаенко в 2,5 миллиона рублей за 10 месяцев работы в комитете.

Второй вырос из банковских гарантий, по которым ООО «Стройград» получило от Смольного авансы — «взять под контроль» эту компанию Жданова, прозвучало в суде, просил Владимир Артеев. Директор общества Махатели обратился к нему за помощью с получением этих самых авансов, требовались обязательные по процедуре банковские гарантии, которые легально Махатели получить не мог. Помогать Артеев согласился за 28 с лишним миллионов. Почти все оставил себе, 1,25 отдал Жданову. Николаенко как руководитель юридического управления должен был отправить запросы в банк и убедиться в подлинности гарантий, но еще за 250 тысяч делать этого якобы не стал.

За пять лет, выяснилось в суде, в воспоминаниях Жданова не осталось почти никаких тонкостей относительно своей работы. Например, теперь он уже не помнит, входила ли в его компетенцию проверка банковских гарантий и давал ли он указание Николаенко проверять или не проверять. Происхождения подписанного Ждановым запроса из комитета по строительству в банк с просьбой все же проверить показанные «Стройградом» гарантии тоже не зафиксировалось в памяти свидетеля. После череды «я не помню» на уточняющие вопросы вроде как помочь ему попыталась юрист, но «движение головой влево-вправо» не ускользнуло от внимания защитника Соловьева — он просил суд сделать адвокату замечание, чтобы она не руководила действиями Жданова. «На меня смотрите, Ольга Николаевна, я тоже молодой и привлекательный», — предложил Соловьев. В итоге от Жданова удалось добиться фразы о том, что будучи замом он подписывал множество документов. В материалах дела есть ответ из банка, которым гарантии «Стройграда» были признаны подложными.

События ноября 2012 года, когда Жданов уже работал в комитете и получил за это от Артеева первый миллион, тоже покрыты омутом. Требовалось ли от него что-то в этот месяц и выполнял ли он какие-либо просьбы Артеева — забыто. Жданов не помнит, получал ли он миллион от Артеева, когда уже уволился из комитета. К слову, в чем именно были его разногласия с председателем комстроя, тоже не помнит.

Не помнит Жданов, какие компании входили в группу «Единые решения». В какой именно из них он был на должности замдиректора после увольнения из Смольного — тоже, как и свои служебные обязанности. Похоже, ему уже все равно. На его условно это никак не влияет.

Читайте по теме:Россия может ограничить доступ к информации о нефтяной торговле

Он знает, что Николаенко встречался с Артеевым и что первая встреча была в 2013 году — месяц и даже полугодие стерты из памяти свидетеля. После увольнения работа с Николаенко продолжалась в той же манере, они встречались, но свидетель не помнит, как часто. Деньги от Артеева он передавал подсудимому на набережной Мойки, помнит, что со стороны комитета. Каких-то конкретных указаний Жданов начальнику юруправления вроде как не давал — все и так было всем ясно, и со своей задачей подсудимый, убежден свидетель, справился.

От него и от Николаенко требовалось обеспечить компаниям Артеева победу на конкурсах и «общую помощь по всем вопросам». Например, подсудимый представлял интересы группы компаний в антимонопольной службе.

— По «Единым решениям» что конкретно вы делали?

— Я точно не помню, но задача была назначить своих людей, чтобы владеть всей информацией и организовать процедуры торгов.

Жданов не смог вспомнить, входил ли он в состав комиссии по госзаказу, и суду пришлось зачитать приказ о ее создании. Выяснилось, что свидетель был председателем, а Николаенко в состав не вошел — почему, разумеется, Жданов не помнит. На вопрос о том, помогло ли включение свидетеля в комиссию «Единым решениям», Жданов ответил, что за время его работы ни одного контракта в интересах Артеева заключено не было. «Значит, не помогло», — сделал вывод адвокат.

Было ли в принципе Артееву важно, кто занимал должность первого заместителя председателя комитета, Жданов вспомнить не смог. Как и о планах по контролю над какими-то другими направлениями деятельности комитета, кроме госзаказа.

Заевшая пластинка про «не помню» шевельнулась, когда адвокат спросил Жданова про сотрудника управления инвестиций, который уволился с ним в один день. Отвечать на вопрос о том, виделись ли они после «снятия» чиновничьих мундиров, свидетель не стал, воспользовавшись 51-й статьей Конституции.

О конфликте с Владимиром Артеевым на почве денег, бонусов и суммы задолженности Жданов… догадаетесь? Фраза «я не помню» прозвучала от свидетеля примерно 70 раз. Впрочем, свои показания от 2018 года он подтвердил в полном объеме.

Эти игры продолжатся в следующем судебном заседании.

Дело Николаенко расследовали более 50 месяцев. Год он провел в изоляторе. ЕСПЧ признал содержание под стражей незаконным и взыскал с РФ в его пользу 3500 евро. В суде дело с февраля 2021-го.

Владимир Артеев в июне 2021 года был приговорен к четырем годам колонии за хищение порядка 400 миллионов рублей, с учетом времени под арестами он скоро выйдет на свободу.

Дело в отношении Андрея Артеева было прекращено, Махатели получил три года условно.

Сергей Григорьев, Людмила Кочурина и Наталья Кузьменкова, которые были директорами в компаниях Артеева, в марте 2023 года тоже получили условные сроки.

«СТС», «СТИК», «Балтэнерго» и «Де Люкс» Артеева заключили договоры в Петербурге, Омске и Тамбове на строительство и реконструкцию 11 социальных объектов. Ни один из них ими построен не был.

Всего за время бизнес-деятельности «Единых решений» у их контрагентов исчезло порядка 27 миллиардов рублей.