14:08, 07 мая 2022 г.
324
0
10 мая в истории отношений ЕС с Россией открывается новая страница. Точнее сказать, она закрывается, так как теперь в странах ЕС нельзя будет регистрировать и обслуживать трасты и фонды с участием российских граждан.
Новое требование не распространяется на тех, кто успел получить временный или постоянный вид на жительство в ЕС. Но это с юридической точки зрения. В реальной жизни даже упоминание в документах русских (или похожих на них) фамилий может привести к разбирательствам а, следовательно, к отказу консультантов вести дела с носителями таких фамилий, независимо от паспортных данных.
Запрет на обслуживание трастов с российскими учредителями может стать началом «революции верхов» в России. Очевидно, что трастовые ограничения не ограничатся территорией собственно ЕС, а будут распространены на все юрисдикции, входящие в систему влияния стран Старого Света (прежде всего бывшие островные колонии, которые зарабатывают на предоставлении трастовых услуг). И это не просто предрассудок или излишняя осторожность. Всем на Западе уже хорошо известны так называемые «русские матрешки» — сложноподчиненные юридические структуры, целью которых является сокрытие реальных собственников. Такая система являлась не просто одним из элементов российского капитализма — это его настоящий фундамент. С момента появления первых постсоветских «корпораций» скрытость их собственников была обязательным элементом всей системы, которая работала не по формальным правилам и законам, а по понятиям. В ЕС решили поставить точку в этой истории не потому, что их сильно волнует судьба русского анонимного капитализма с офшорными гаванями, а потому, что выяснилось, что их резидентов уже не удовлетворяет простое хранение наличных и активов в безопасных местах. Они всерьез претендуют на участие в экономической и политической жизни этих стран. И делают это вполне успешно.
Британские понятия
Необходимость трастов юридические консультанты обычно объясняют богатыми возможностями, которые те предоставляют семьям при передаче имущества по наследству. Эта возможность предусматривается основой траста, предполагающей юридическое разделение активов, управляющих этими активами, и собственно выгодоприобретателями. Активы передаются в доверительное управление профессиональным агентам, но доходы от их эксплуатации попадают в карманы бенефициаров — людей, которые указаны в договорах. Таким образом, при передаче наследства активы не переходят из рук в руки. Переходит лишь право на получение доходов. Договоры не публикуются, поэтому все такие переходы остаются вне сферы общественного и государственного контроля. Более того, в мире очень мало юрисдикций, где суды и судьи могут разобраться в хитросплетениях всех этих соглашений и вынести профессиональное решение. Все они, так или иначе, связаны с Британией или другими государствами Старого Света. Прежде всего Британией — страной, где система доверительного управления активами появилась на свет во времена туманного Средневековья, когда рыцари-владельцы активов постоянно проводили время в войнах и хотели, чтобы их семьи могли получать доходы от этой собственности в автоматическом режиме и независимо от судьбы самого владельца.
Читайте по теме:Обвинения и обыски в Zenden открывают новые перспективы расследований
Важнейшим отличием трастовой системы была возможность обойти законодательные ограничения на разделение земли, с помощью которых государство искусственно поддерживало класс богатой аристократии (землю наследовали старшие отпрыски, остальным приходилось идти на государственную службу). В итоге британской аристократии удалось не только добиться равновесия в политических отношениях с государством, но и легализовать свою понятийную систему, которая может работать в обход, например, современного семейного права.
Трастовые ограничения, судя по всему, серьезно затронут интересы российских финансовых магнатов, которые надеялись трансформироваться в настоящую аристократию с помощью тех самых трастов. Уже в апреле, как только стало известно о введении ограничений на доверительное управление русским деньгами, зазвучали имена российских «семейных трастов» — Олега Тинькова, которому принадлежало 35% голосов TCS Group, а также Аркадия Воложа, владеющего 8,7% акций «Яндекса» (обеспечивают 45,5% голосов).
А уже очень скоро эти имена зазвучали совсем с другом контексте. Тиньков начал словесную войну с Россией, пытаясь размежеваться с ней окончательно и бесповоротно. Но в итоге вынужден был продать свои активы, обменяв их на наличные средства, которые теперь придется легализовать, заплатив за это совершенно другие деньги.
Характерно, что покупателем активов тиньковского траста стал Владимир Потанин, который заплатил за долю в TCS Group со своих зарубежных счетов. Другими словами, обменяв иностранные активы на российские. Похоже, что на сегодня это самый надежный, хоть и не самый быстрый способ сохранения семейных денег.
Гримасы анонимного капитализма
Урегулирование семейных отношений, уход от налогов — это самые очевидные преимущества трастов. Но далеко не самые главные. Уникальное преимущество трастовой системы состоит в ее способности скрыть реальных собственников активов, так как бенефициаром может быть не просто физическое лицо, но целая группа и не только физических, но всевозможных юридических организаций. Первыми эти возможности оценили американские магнаты, которые стали использовать трасты для скрытой монополизации целых отраслей экономики. Тогда же в русский язык попал термин «трест», который стали использовать в советское время для обозначения управляющей организации, контролирующей несколько крупных производственных активов.
Сегодня увидеть сходство между понятиями «траст» и «трест» очень сложно, несмотря на их единое происхождение и функционал — спрятать реальных владельцев.
Сегодня монополистический функционал «трестов» уступает возможностям трастов по распределению ренты, получаемой от эксплуатации активов в России, в интересах неопределенного, но весьма сплоченной группы лиц, которую принято называть «офшорной аристократией», несмотря на очевидное противоречие в таком сочетании слов.
Разрушение этой системы может привести к краху нынешней модели российского капитализма, основанной на анонимном характере собственников. Сегодня сказать кому конкретно в этом случае принадлежит корпорация просто невозможно, так как функции владения и управления не просто разделены как в стандартной корпорации, но переплетены самым сложным образом. Управляющий в трастовой структуре — это не просто наемный менеджер, но человек, принимающий ключевые решения, способные определить будущее вверенных активов, повлиять на которые бенефициар просто не в состоянии. Радикальное изменение правил игры в этой и без того сложной системе неизбежно приведет к изменению всех слоев собственников, а заодно и самому понятию собственности как таковой. Тем более, как выяснятся, никакой частной собственности и нет вовсе. Одно сплошное доверительное управление. И можно смело сомневаться, в интересах какой «семьи» действовал тиньковский траст.
