Как миллионерша Фрэнсис Ли научила полицию собирать улики

19 августа 1946 года, в понедельник, старшеклассница Дороти Деннисон вышла из дома и направилась в местную мясную лавку, чтобы купить стейк для гамбургеров, которые ее мать собиралась готовить на ужин. Однако домой Дороти не вернулась. Встревоженная мать позвонила соседке, мяснику, а затем и в полицию. Несколько дней девушку искали и, наконец, в пятницу нашли. Ее тело лежало в доме пастора, который находился в отпуске, — за закрытыми ставнями, среди мебели, затянутой в чехлы. Руки Дороти были раскинуты, из живота торчал нож, а все тело покрывали укусы. Вокруг головы на полу растеклась лужица крови, в которой вымок бант.

Дороти до сих пор так и лежит в темной комнате, но теперь она — кукла внутри миниатюрного домика. Место преступления было с поразительной точностью и детализацией воссоздано руками женщины, которая стояла у истоков современной криминалистики, — Фрэнсис Глесснер Ли.

Фрэнсис родилась в 1878 года в семье миллионера Джона Глесснера, владельца International Harvester (эта компания до сих пор занимается продажей сельскохозяйственного оборудования). Семья жила в Чикаго в мрачном особняке, который больше был похож на крепость, и маленькая Фанни (так ее звали домашние) чувствовала себя в нем очень одинокой. В четыре года она заявила матери: «У меня никого нет, кроме кукольного ребенка и бога». Позже одним из немногих развлечений в ее жизни было чтение рассказов о Шерлоке Холмсе.

Родители Фрэнсис считали, что женщине достаточно домашнего образования («Леди не ходят в школу», — говорил отец). Фрэнсис мечтала стать медсестрой, чтобы сделать хоть что-то полезное в своей жизни, но в возрасте около 20 лет ей пришлось выйти замуж за юриста, которого она едва знала. Чтобы занять себя в промежутках между зваными ужинами и семейными обедами, Фрэнсис начала клеить диорамы — миниатюрные кукольные домики: хобби, достойное дамы из аристократических кругов.

В 1914 году супруги, у которых было трое детей, развелись — по тем временам это был скандал. Фрэнсис, не имевшая образования и профессии, снова перешла на попечение отца, который отправил ее «в ссылку» в Санта-Барбару. Дальнейшие годы она позже описывала так: «Это была одинокая и довольно ужасная жизнь». Единственным лучом света для Фрэнсис стала дружба с однокурсником ее старшего брата, судебно-медицинским экспертом из Бостона Джорджем Магратом. Она обожала его рассказы о запутанных делах, уликах и доказательствах. 

К 1936 году родители и брат Фрэнсис умерли, и она оказалась единственной наследницей огромного состояния. Что важнее — теперь, в 50 с лишним лет она наконец-то не зависела от воли мужчин и могла распоряжаться не только деньгами, но и собственным временем. И время, и деньги она решила посвятить тому, что любила с детства: расследованию преступлений.

Фрэнсис сделала щедрое пожертвование на открытие в Гарвардском университете факультета судебной медицины и сама возглавила его. Потом профинансировала создание криминалистической библиотеки Маграта и проведение семинаров по расследованию убийств, на которых сама же и председательствовала. Чтобы добиться расположения участников — детективов и судмедэкспертов — устраивала для них банкеты в Ritz Carlton, где лично контролировала сервировку, декор и меню. Фактически Фрэнсис покупала себе место в криминалистике. Впрочем, в 1930-е годы других возможностей попасть в эту сферу для женщин практически не было.

Фрэнсис Глесснер Ли. Место преступления: «Кухня» (Фото DR)

«Кухня»  

11 апреля 1944 года Робин Барнс была найдена мертвой на своей кухне. На ней был фартук, на столе — миска и скалка: она явно готовила пирог. Щель под дверью заткнута газетой, газовые форсунки открыты — похоже, миссис Барнс совершила самоубийство. Но почему она сделала это посреди готовки? Стакан на столе, поднос со льдом, надпись «50 центов» на гладильной доске могут свидетельствовать о том, что она, похоже, была не одна. 

Рассказывая Фрэнсис о расследовании преступлений, Маграт жаловался на то, что убийства часто остаются нераскрытыми, потому что детективы неверно истолковывают и сами случайно портят улики, а коронерам не хватает знаний по медицине. Чтобы подготовить будущих следователей к работе «в поле», Фрэнсис задумала сделать для них учебные пособия. Пригодились ее увлечение детективами и умение клеить диорамы. 

На каждой миниатюре запечатлено место преступления. К нему прилагаются написанные Фрэнсис Ли «показания свидетелей» и «полицейские отчеты». Задача — исследовать улики и раскрыть дело. Ли вдохновлялась реальными делами, но все же каждую сцену придумала и разработала сама, чтобы ответ нельзя было подсмотреть в криминальной хронике. 

Чтобы создавать диорамы, она открыла в своем поместье в Нью-Хэмпшире мастерскую, которую назвала Nutshell Laboratories. Стены диорам заказала плотнику, который также пристроил к ним задние дворы и чердачные лестницы. Некоторые предметы мебели купила в магазинах игрушек. Большую же часть предметов сделала сама. Изготовление каждого дома обходилось в $3000–4000.

В диорамах Фрэнсис Ли поражает степень детализации. Миниатюрные ключи поворачиваются в замках, карандаши пишут, а в свисток можно дунуть, и он издаст звук. В пепельницах лежат окурки, на дверных ручках и выключателях видны следы от пальцев, в кладовых стоят консервы в банках с этикетками из 1940-х, на календарях можно разобрать год и месяц. Работает даже мышеловка, а около детской кроватки лежат крошечные игрушки, которые Ли делала из ювелирных украшений.

Такое количество деталей необходимо для того, чтобы научить студентов обращать внимание на важные и отбрасывать те, что не имеют отношения к преступлению. Но, помимо тщательно воспроизведенной повседневности, в диорамах Ли присутствуют и признаки насилия: на дверном косяке можно увидеть следы от пуль, в комнате — опрокинутую мебель. При этом Ли уделяла особое внимание тому, чтобы расположение любых следов было максимально реалистичным, так что по направлению брызг крови на обоях рядом с телом можно судить о том, как был нанесен удар.

Тела жертв сделаны с анатомической точностью — чтобы правильно воспроизводить их позы, деформацию, оттенки кожи, Ли посещала места преступлений и вскрытия (пригодилась дружба с детективами и судмедэкспертами). Прежде чем «повесить», «заколоть» или «столкнуть с лестницы» куклу, Ли шила для нее одежду, делала обувь, даже вязала чулки, используя вместо спиц булавки.   

Фрэнсис Глесснер Ли. Место преступления: «Красная спальня». Фото Wikipedia

«Красная спальня»

Тело Мари Джонс нашли в гардеробной — она лежала с перерезанным горлом, голова покоилась на картонной коробке. Рядом валялся нож и стоял чемодан. Все ящики и комоды были открыты. В соседней комнате на полу были обнаружены две бутылки со спиртным, вскрытая коробка конфет и тряпка, испачканная чем-то красным — возможно, кровью. 

Первую миниатюру Ли закончила в 1945 году. Затем раз в два года она проводила в Гарварде двухнедельные семинары, во время которых приглашенные следователи тренировались в раскрытии преступлений. Они не сразу приняли Ли, но в конце концов она даже стала культовой фигурой, оставаясь единственной женщиной на этих собраниях.

Нора Аткинсон, куратор галереи Renwick, где в 2017–2018 годах прошла выставка миниатюр Фрэнсис Ли, обращает внимание на то, что в жестокий и исключительно мужской мир криминалистики та вошла с традиционно женским «рукоделием». Ли проявляет внимательность к деталям, которая приписывалась женщинам как качество, якобы присущее им по природе. И с любовью обставляет кукольные дома так же, как когда-то, будучи богатой наследницей, обустраивала свой собственный. 

Большинство жертв придуманных Ли преступлений — тоже женщины. Что не менее важно, среди ее персонажей немало представителей маргинализированных групп — бедняки, бывшие заключенные, проституированные женщины. Смерти людей из социальных низов полиция зачастую расследовала неохотно. Для Ли было принципиально важно приучить будущих детективов к тому, что любая невинная смерть требует справедливости. 

Фрэнсис Глесснер Ли. Место преступления: «Трехкомнатный дом». Фото DR

«Трехкомнатный дом»  

Семья Джадсонов — муж, жена и ребенок — найдены мертвыми в своих постелях. Их обнаружила миссис Эбботт, жена сослуживца мистера Джадсона. Утром Эбботт, как обычно, заехал за ним, чтобы вместе отправиться на завод. Когда Джадсон не вышел, Эбботт уехал без него. Миссис Эбботт заглянула в дом Джадсонов через окно и, увидев повсюду пятна крови, вызвала полицию.

За свою работу Фрэнсис Ли удостоилась звания почетного капитана полиции штата Нью-Гэмпшир и стала первой женщиной, вошедшей в Международную ассоциацию начальников полиции. Ее семинары задали стандарты расследований; несколько штатов даже приняли законы о необходимом уровне подготовки судмедэкспертов.

Когда в 1962 году Фрэнсис Ли умерла в возрасте 83 лет, Гарвардский университет, лишившись ее пожертвований, закрыл программу по криминалистике. Миниатюры, вероятно, отправились бы на свалку, но их успел спасти профессор Рассел Фишер, который получил место главного судмедэксперта штата Мэриленд и перевез «кукольные домики» в Балтимор. В 1992 году их отреставрировали — из-за ветхости некоторые важные детали начали разрушаться, например «кровь» теряла свой цвет.

Кто убил семью Джадсонов, Мари Джонс, Робин Барнс и Дороти Деннисон до сих пор неизвестно. Ответы засекречены, поскольку миниатюры Фрэнсис Ли все еще используются в качестве учебного пособия.

forbes.ru