19:06, 03 июня 2024 г.
357
0
В мае стало известно, что ученый, один из известнейших популяризаторов науки и сооснователь «Диссернета» Михаил Гельфанд был уволен из Института проблем передачи информации имени Харкевича РАН, где четверть века возглавлял учебно-научный центр «Биоинформатика».
ИППИ оказался в центре скандалов после смены руководства в 2023 году, и увольнение Гельфанда было далеко не единственным.
Проблемы в институте стали бурно обсуждаться за его пределами в конце апреля, когда биолог и научный журналист Александр Панчин выложил на своем канале видео «Голая вечеринка в российской науке», собравшее более 300 тысяч просмотров. Из него следовало, что в феврале в ИППИ прошла конференция коллектива, обратившаяся к РАН с просьбой убрать новое руководство с пока еще приставками «и.о.» – директора Максима Федорова, а также замов, в том числе Юрия Костюкевича, как не соответствующих занимаемым должностям. Вроде бы банальный трудовой конфликт, но в новых российских реалиях он приобрел совершенно иное звучание.
Руководство института сравнило заседание ученых с «голой вечеринкой» Анастасии Ивлеевой, последовали увольнения нелояльных сотрудников. Ранее им объяснили, что нужно для того, чтобы быть лояльными. «Страна меняется, и институту придется меняться вместе с ней. Приоритеты изменились, – потребовал с ученых приносить пользу государству Костюкевич. – Просто заниматься свободным и бесконтрольным творчеством больше не получится!» Жертвой изменений стал и Михаил Гельфанд – самый цитируемый ученый не только в ИППИ, но и в стране. Профессор является вице-президентом «Сколтеха» (главного стартапа Дмитрия Медведева) и сооснователем проекта «Диссернет», разоблачающего лженауку и липовые диссертации чиновников. Сам Институт проблем после увольнения ключевых сотрудников выглядит безрадостно.
До сталинизма дело не дошло
– «Диссернет» перешел дорогу многим политикам. Может быть, вам отомстили?
– «Диссернет» много кому перешел дорогу. Если бы кто-то захотел мстить таким замысловатым способом, давно бы это сделал. Полезно понимать, что большинство пострадавших от «Диссернета» – не политики. По нашим заявлениям лишены степени уже больше полутора тысяч человек. Я не думаю, что увольнение было политическим заказом со стороны кого-то из пострадавших. Давление на «Диссернет» в той или иной форме было всегда: доносы писали, судились с нами. Я не вижу, чтобы к нам резко поменялось отношение, в том числе со стороны ВАК и Минобрнауки. Мы продолжаем заниматься проверкой диссертаций (сейчас в основном в сфере медицины, сельского хозяйства и биологии), пишем заявления о лишении ученых степеней, примерно три четверти из них удовлетворяются. Все идет своим чередом.
– Нет ли у вас ощущения, что в науке сейчас закручивают гайки, усиливается идеология и просто убирают всех, кто неугоден?
– В естественных науках довольно трудно завести политические конфликты. Хотя в сталинское время это процветало, но сейчас до такого все-таки не дошло. В гуманитарных науках, как я понимаю, полная трагедия, но это не моя область.
– Тогда в чем же причина расставания института с вами?
– Я критиковал деятельность новой дирекции, как и многие другие сотрудники института, обращался вместе с ними в Российскую академию наук, результатом чего стало появление комиссии РАН в стенах института. Формальным поводом к увольнению стало то, что в ИППИ я работал по совместительству и дирекция якобы нашла сотрудника на постоянной основе на мое место. Впрочем, никто из сотрудников моей лаборатории не знает, кто это, и его не видели. Более того, их сейчас спрашивают, кого бы они хотели себе в начальники.
Академики! Следите за чистотой головы!
– Недовольство сотрудников ИППИ началось в 2023 году после смены руководства института. Чем оно не угодило?
– Случившееся после назначения исполняющим обязанности Максима Федорова больше всего похоже на рейдерский захват. Сразу потеряли работу все замдиректора, за исключением финансового. Уволился председатель ученого совета, ученый секретарь института, один из завлабов и несколько ключевых сотрудников административного отдела. На их место пришли странные люди. Новый юрист, например, в какой-то момент затеяла драку с ответственной за закупки, пришлось вызывать полицию. В ИППИ директора менялись более или менее регулярно, иногда это происходило на фоне серьезных разногласий, но всегда нам удавалось сработаться. Нынешнее руководство коллектив не принял, поскольку они начали оказывать сильное давление на сотрудников и сделали ряд организационных ошибок. Была чисто анекдотическая история с появлением в институте этического кодекса. В нем ни слова не говорилось о научной этике, зато вводились правила, запрещающие ношение коротких юбок, шорт и пляжных костюмов, и требования следить за чистотой ногтей, обуви и, кажется, головы.
Что же до более серьезных проблем, то в институте существовала четкая и справедливая система надбавок за публикации в научных журналах, не зависящая от произвола начальства. Сейчас ее нет. У более лояльных сотрудников надбавки остались, а другим их срезали. Что происходит с финансами – совершенно непонятно. У меня были сотрудники, которые много публиковались, и надбавки составляли заметную часть их зарплаты. В январе им заплатили еще по прежней схеме, а в марте они почти ничего не получили. Зимой мы разговаривали с Юрием Иродионовичем (Костюкевичем. – Авт.), и я ему прямо сказал: «У нас с вами есть разногласия, но давайте вы не будете использовать моих молодых сотрудников для давления на меня». Мы заключили джентльменское соглашение, но через несколько недель он про него забыл. И самое смешное в этой ситуации, что в «Сколтехе» Костюкевич является моим подчиненным.
– Вы ему не устраиваете «око за око»?
– Нет, я не умею использовать те способы, которые использует он. Юрий Иродионович в «Сколтехе» не страдает от того, что мучает меня в ИППИ.
– Вы упомянули о комиссии РАН, работавшей в институте. Что она решила?
– Комиссия усмотрела кризисные явления в управлении институтом, о чем и написала в соответствующем письме после завершения работы. Таким образом она вынесла заключение, что нынешняя команда провалилась, а научная организация продолжает разваливаться, и это всем очевидно. Единственная причина, почему все может и дальше остаться в таком же виде, заключается, по-моему, в том, что похожие конфликты есть в ряде других институтов РАН, где коллектив не согласен с новым директором, а значит, их тоже придется решать подобным образом и вставать на сторону сотрудников. Большая политика, как мне кажется, тут не замешана.
Юрий Костюкевич — о причинах увольнения Михаила Гельфанда: Первое – это активная оппозиция дирекции в управлении институтом. Сюда же относится созыв конференции, разные выступления во время, когда у нас работала комиссия, направление обращения в министерство и в администрацию президента, в Академию наук с просьбой уволить дирекцию. Сюда относится даже в большей мере деятельность по настраиванию коллектива против дирекции и общая дестабилизирующая деятельность.
– Планируете добиваться восстановления в институте?
– Я проработал в ИППИ четверть века и много чего там сделал. После увольнения получил кучу писем от своих бывших сотрудников, спрашивавших меня, чем они могут помочь. В лаборатории остались очень хорошие молодые люди, и в любом случае я не хочу, чтобы все развалилось. А с юридической стороны мое увольнение было не совсем гладким, и я не хотел бы этого так просто оставлять. Поэтому буду бороться.
