За грант заплатили в ресторане

Как стало известно “Ъ”, ГСУ СКР завершило расследование уголовного дела в отношении бывшего заместителя главы Минцифры Максима Паршина и экс-гендиректора ООО «Бюджетные и финансовые технологии» (БФТ) Александра Моносова. Фигуранты обвиняются в получении и даче взятки соответственно. По версии следствия, чиновник получил от коммерсанта 3,75 млн руб. за содействие в выделении гранта Российским фондом развития информационных технологий (РФРИТ), отвечающим за выбор «приоритетных проектов в сфере импортозамещения общесистемного и промышленного ПО» и выделение средств для господдержки авторам этих проектов.

В уголовном деле обвиняемых в получении и даче взятки (ч. 6 ст. 290 и ч. 5 ст. 291 УК РФ) 47-летнего Максима Паршина, который более 20 лет находился на руководящих должностях в федеральных органах исполнительной власти, и 54-летнего Александра Моносова набралось чуть больше 15 томов. Само же расследование длилось менее года. За это время фигуранты успели сменить домашние аресты на реальные, хотя наложенных судом запретов не нарушали. Причем произошло это буквально через несколько дней после того, как Басманный суд отказал следствию в избрании самой строгой меры пресечения. По словам подавшего апелляционную жалобу представителя прокуратуры, Максим Паршин на момент задержания много лет проработал в органах госвласти, а в течение пяти лет являлся замминистра (21 июля 2023 года уволен распоряжением премьер-министра Михаила Мишустина) и, даже будучи под домашним арестом, вполне мог оказать влияние на свидетелей из числа подчиненных, а также представителей РФРИТ. В случае же с Александром Моносовым, который лишился своего поста в сентябре 2023 года, гособвинителя не устроил тот факт, что судом первой инстанции было проигнорировано наличие у фигуранта помимо российского гражданства еще и израильского. Сейчас предприниматель содержится в столичном СИЗО №7 («Капотня»), а бывший замминистра — в «Матросской Тишине». Вину фигуранты не признают.

Само уголовное дело было возбуждено ГСУ СКР по материалам оперативно-разыскной деятельности ФСБ.

По данным источника “Ъ”, в его основу легли результаты прослушивания телефонных переговоров Максима Паршина, в том числе и с гендиректором БФТ Александром Моносовым.

Из материалов дела следует, что обоих фигурантов задержали с поличным 12 июля 2023 года в московском ресторане «Воронеж» на Пречистенке. Там коммерсант передал чиновнику 3,75 млн руб. По версии следствия, это была взятка за помощь в выделении гранта РФРИТ, отвечающего за выбор «приоритетных проектов в сфере импортозамещения общесистемного и промышленного ПО» и выделение средств для господдержки авторам этих проектов. Работу этого фонда курировал именно заместитель главы Минцифры. А фирма давно знакомого с чиновником Александра Моносова как раз специализируется на разработке IT-решений для госсектора. В частности, компания БФТ создала и модернизировала так называемые единые цифровые платформы социальной сферы «Социальное казначейство», «Работа в России» службы труда и занятости, Национальной системы управления данными и Фонда социального страхования. В 2022 году «БФТ-Холдинг» выиграл и выполнил 81 госконтракт, а на момент задержания Александра Моносова — уже 23 госконтракта на сумму 1,6 млрд руб.

Адвокаты Максима Паршина и Александра Моносова на данном этапе комментировать вмененные в вину их клиентам деяния не стали. При этом защищающий бизнесмена адвокат Денис Саушкин ранее заявлял “Ъ”, что денег его подзащитный Максиму Паршину именно за лоббирование интересов его фирмы не передавал, а все произошедшее назвал стечением обстоятельств. Также он обратил внимание на странную, по его мнению, ситуацию: грант БФТ был выдан в декабре 2022 года, а передача взятки, по версии следствия, произошла через полгода после этого.

Партнеры же Максима Паршина и Александра Моносова, в свою очередь, утверждали, что единолично распорядиться деньгами фонда заместитель главы Минцифры при всем желании не мог. По их словам, чиновник лишь рекомендует тот или иной проект комиссии, состоящей из приглашенных профильных экспертов, но его собственный «голос» остается только совещательным.