09:36, 25 октября 2024 г.
459
0
Уотергейтский скандал полон случайностей, оказавших влияние на дальнейший ход истории США.
Как могла бы развиваться история, если бы человек встал утром не с той ноги; выпил за завтраком не кофе, а чай; вышел из дома и повернул не направо, а налево и так далее? Несмотря на распространенное мнение о том, что история не знает сослагательного наклонения, существует понятие «альтернативной истории».
Её цель заключается в том, чтобы выяснить, как могла бы идти жизнь, если бы произошло какое-либо, даже очень незначительное на первый взгляд, событие, вроде бабочки из рассказа Рэя Брэдбери «И грянул гром».
Американцы сейчас задаются вопросом, как складывалась бы история США, если бы патрульный полицейский из Вашингтона, чье имя и фамилия остались неизвестны, не напился бы в стельку в ночь с 16 на 17 июня 1972 года прямо на дежурстве, не ответил бы на вызов диспетчера и не отправился бы проверять сигнал охранника из комплекса «Уотергейт», расположенного между рекой Потомак и Вирджиния-авеню?
НОЧЬ, ПОЛНАЯ СЮРПРИЗОВ И СЛУЧАЙНОСТЕЙ
В ночь на 17 июня 1972 года в гостинице «Уотергейт» (на главном фото) работал 24-летний охранник по имени Фрэнк Уиллс. История могла бы пойти по другому пути, если бы этот парень, получавший, кстати, 80 долларов в неделю, не обратил внимания во время обхода на приклеенный к замку двери подземного гаража кусок липкой ленты, не мешавший двери закрываться, но не позволявший ей автоматически запираться на замок. Он решил, что ленту забыли уборщицы, использовавшие её, чтобы не тратить время на открывание замков во время уборки. Фрэнк сорвал скотч, тут же забыл о нём и пошёл дальше. Естественно, он удивился, когда приблизительно через час вновь увидел скотч на той же самой двери. Другой охранник на месте Уиллса вполне мог бы пожать плечами, вновь сорвать ленту и как ни в чём не бывало отправиться дальше. Однако Фрэнк в силу своего характера, молодости или, может быть, потому, что утром встал с левой, а не с правой ноги, заподозрил неладное и позвонил в полицию.
В полиции к звонку из гостиницы «Уотергейт» отнеслись серьёзно, потому что на 6 этаже 11-этажного здания размещался Национальный комитет Демократической партии США (DNC). К тому же в разгаре была избирательная кампания, и до президентских выборов оставалось менее полугода.
Предвыборная гонка в США летом 1972 года была в сам разгаре и Ричард Никсон делил примерно поровну голоса с сенатором Джоном Кеннеди
Случайности, которые могли изменить историю Америки, на Фрэнке Уиллсе не закончились. Полицейский диспетчер связался с патрульной машиной №80 из участка на Л-стрит, 2301, на территории которого находился Уотергейт. Патрульный ответил, что не может проверить сигнал из Уотергейта, потому что ему необходимо заправиться.
Такую же причину патрульный привёл и в посвящённом Уотергейтскому скандалу фильме «Вся президентская рать», снятом Аланом Пакулой в 1976 году по одноимённой книге Вудворда и Бернстайна. На самом же деле всё было не так: патрульный после полуночи заехал в бар PW, популярный у столичных стражей порядка, причём не только в свободное от работы время, и… напился. Поэтому, когда в патрульной машине включилась рация, и диспетчер сообщил о подозрительной ленте в гараже Уотергейта, не устоявший перед бесплатной выпивкой коп с трудом встал на ноги и тяжело вздохнул: «Как я могу что-то проверить в таком состоянии?»
На помощь пришёл Билл Лейси, стоявший в ту ночь за стойкой. Он-то и посоветовал пьяному стражу порядка соврать о бензине.
Диспетчер связался с оказавшимся недалеко от Уотергейта голубым «фордом» без опознавательных знаков, на котором в ту ночь столичные улицы патрулировала группа из трёх детективов во главе с сержантом Полом Липером. Сержант вместе с детективами Джоном Барретом и Карлом Шоффлером были в штатской одежде, чтобы не привлекать внимание.
В отличие от патрульного, детективы оказались дисциплинированными полицейскими. Они отправились в Уотергейт и вскоре уже были на 6 этаже перед дверью DNC, которая оказалась… вскрыта при помощи отмычки. Проверив 28 из 29 помещений Комитета, Липер с подчинёнными вошёл в последнюю комнату и увидел пять немолодых мужчин в строгих деловых костюмах и хирургических перчатках. Они и не думали сопротивляться, потому что были «вооружены» только отмычками и подслушивающим оборудованием. «Историческое» задержание «Уотергейтской пятёрки», как позднее назвали пятерых взломщиков, произошло в 02:10.
Кроме миниатюрных микрофонов, коротковолнового приёмника для прослушивания полицейских частот, 40 кассет с фотоплёнкой, двух 35-миллиметровых фотокамер и переносной рации, у взломщиков нашли 2300 долларов в новеньких 100-долларовых купюрах. В участке они назвали явно вымышленные имена, однако установить их личности оказалось нетрудно. На прослушку телефон председателя Демпартии Ларри О’Брайена и его подчинённых ставили Джеймс Маккорд, Фрэнк Стерджис, Вирхилио Гонсалес, Эухенио Мартинес и Бернард Баркер.
Оборудование для радиосвязи, которое взломщики использовали при проникновении в «Уотергейт»: микрофоны в самодельных корпусах из-под губной помады
Здесь можно ещё раз вернуться к альтернативной истории. В номере на седьмом этаже гостиницы Motor Lodge, расположенной напротив Уотергейта, у взломщиков был сообщник. Альфред Болдуин должен был «стоять на шухере», но в ту ночь показывали его любимый ужастик – «Атаку марионеток». Он так увлечённо смотрел фильм, что потерял бдительность и не предупредил подельников.
РЕШАЮЩАЯ РОЛЬ ЧЕТВЁРТОЙ ВЛАСТИ
Вскоре после того, как были установлены имена взломщиков, выяснилось, что Джеймс Маккорд, ранее приклеивший под видом разносчика пиццы на замки скотч, работает советником по безопасности Комитета по переизбранию президента Никсона (CRP). Несмотря на это первые несколько недель ни у кого, включая журналистов и полицию с ФБР, не было оснований не верить высокопоставленным сотрудникам администрации Никсона и тем более ему самому, когда они утверждали, что Республиканская партия и Белый дом к взлому соперников не имеют никакого отношения, и что Маккорд действовал по собственной инициативе. 7 ноября Ричард Никсон с огромным отрывом победил Джорджа Макговерна и сохранил пост президента. Сотрудники его администрации облегчённо перевели дух.
Возможно, всё действительно закончилось бы для Ричарда Никсона лёгким испугом и несколькими строчками в справочниках по истории о «третьесортной краже», как назвал взлом президентский пресс-секретарь Рон Зиглер, если бы не два настырных журналиста из Washington Post (WP). Карл Бернстайн и Боб Вудворд с самого начала подозревали, что это не заурядная кража. Именно они вместе с редактором WP Беном Брэдли стали «могильщиками» Никсона. Конечно, едва ли им удалось бы раскрутить скандал без информации от источника, имя которого стало известно лишь спустя три десятилетия. Все эти годы информацию о расследовании сливал второй человек в ФБР Марк Фелт. О своей роли в Уотергейтском скандале он признался лишь в 2005 году в журнале Vanity Fair. До этого признания Фелт фигурировал во всех документах как Глубокая Глотка – по названию одноимённого порнофильма, вышедшего на экраны в 1972 году.
Роль Вудворда и Бернстайна тем значительнее, что на первых порах большинство СМИ поверили Белому дому и относились к взлому как к «третьесортной краже». Перелом в отношении прессы наступил после того, как весной 1973 года Маккорд написал судье Джону Сирике письмо, в котором сообщил, что президентская администрация пытается спустить дело на тормозах.
Первой ниточкой, связавшей «Уотергейтскую пятёрку» с Белым домом, стал номер телефона советника президента по внутренней политике Джона Эрлихмана в блокноте кубинского мигранта Мартинеса. О том, что следы ведут в Белый дом, Боб Вудворд узнал от Глубокой Глотки. Взломщики рисковали свободой, естественно, не из любви к Республиканской партии. Они искали компромат на демократов, конечно, за деньги. Причём по тем временам – немалые. К примеру, на банковском счёте Бернарда Баркера фэбээровцы нашли 25 тыс. долларов, поступившие из предвыборного штаба Никсона. На чеке стояла подпись казначея CRP Хью Слоуна.
О связи между CRP и «Уотергейтской пятёркой» журналисты WP, а затем и читатели газеты узнали уже в конце августа, но и эта информация не повлияла на избирателей и не помешала Никсону победить на выборах. Тучи над головой президента и его окружения начали сгущаться после того, как след привёл к руководителю предвыборной кампании Никсона Джону Митчеллу, который до марта 1972 года работал Генеральным прокурором США. После этого Уотергейтский скандал начал раскручиваться как несущийся с горы снежный ком…
ПРЕЗИДЕНТ ИСКРЕННЕ УДИВИЛСЯ
Конечно, взломщики во главе с Джеймсом Маккордом были всего лишь исполнителями. Замысел узнать любыми путями все секреты соперников родился на самом верху Республиканской партии. Его автор – главный юрисконсульт финансового комитета CRP Гордон Лидди. Именно он представил план 27 января 1972 года заместителю главы CRP Джебу Макгрудеру, тогда ещё Генпрокурору Джону Митчеллу, кстати, возглавлявшему и первую избирательную кампанию Никсона в 1968 году, и президентскому советнику Джону Дину. Митчелл счёл план невыполнимым, но через два месяца, возглавив штаб Никсона, изменил мнение. В окончательном виде в ходе операции «Драгоценный камень» предполагалось тайно проникнуть в DNC, сфотографировать нужные документы и установить «жучки» на телефоны. Операцию возглавил Лидди, ему помогали бывшие цэрэушники Джеймс Маккорд и Говард Хант, сотрудник Отдела специальных расследований Белого дома, а также Дин.
Неудачный взлом в середине июня был вторым проникновением в штаб демократов. 28 мая на прослушку поставили президента Ассоциации демократических мэров Роберта Оливера и Ларри О’Брайена. Всё прошло как по маслу. Наверное, поэтому ночью 17 июня Джеймс Маккорд, увидев, что на замках дверей в Уотергейте нет скотча, не отменил операцию, а решил рискнуть. На второй взлом Маккорд с сообщниками пошёл, кстати, потому, что один из «жучков» перестал работать. К тому же необходимо было сфотографировать ещё документы…
Первой реакцией Ричарда Никсона, когда ему сообщили о ЧП в Уотергейте, было искреннее изумление, уверен прокурор Джеймс Нил, занимавшийся расследованием на начальном этапе. Он привёл запись разговора, состоявшегося 23 июня 1972 года в Белом доме между Никсоном и руководителем его администрации Бобом Хэлдеманом. «И какой только кретин на это пошёл!» – искренне спросил президент.
Неизвестно, в какой момент Ричард Никсон прозрел, но в любом случае он очень быстро понял всю опасность скандала как для себя, так и для Республиканской партии и начал препятствовать расследованию. Многочисленные публичные заявления о том, что ни он, ни его помощники к взлому не причастны, были цветочками. Никсон вводил общественность в заблуждение, попросту говоря – лгал.
Остаётся только посочувствовать следователям: учитывая ресурсы Президента США, им, конечно, пришлось нелегко. Ричард Никсон, например, потребовал у тогдашнего директора ЦРУ Ричарда Хелмса помешать ФБР расследовать Уотергейтский скандал. Однако положение президента Никсона и Белого дома ухудшалось буквально с каждым днём. 15 сентября 1972 года присяжные признали пятёрку взломщиков, а также Говарда Ханта и Гордона Лидди виновными в организации незаконного проникновения и нарушении законов о прослушивании. После же того, как ФБР доказала связь взломщиков с CRP, судья Сирика понял, что в заговоре участвовали очень высокие чиновники из правительства.
10 октября Боб Вудворд и Карл Бернстайн написали в WP, что ФБР теперь считает проникновение в Уотергейт не «третьесортной кражей», а операцией политического шпионажа и саботажа Комитета по переизбранию Никсона.
«Я НЕ МОШЕННИК!»
Одной из особенностей Уотергейтского скандала было то, что после осуждения «Уотергейтской пятёрки» 30 января 1973 года расследование не только не прекратилось, но и ещё больше расширилось. 23 марта 1973 года Сирика зачитал в зале суда письмо Джеймса Маккорда, решившего сотрудничать с обвинением в надежде на смягчение приговора и написавшего о неблаговидных действиях Белого дома. Тем не менее, Ричард Никсон со своими помощниками упрямо отрицал связь правительства со скандалом. 17 ноября 1973 года на пресс-конференции во Флориде он произнёс знаменитые слова: «Я не мошенник!»
30 апреля 1973 года, когда стало очевидно, что участие во взломе высокопоставленных сотрудников Белого дома неопровержимо доказано, президент Никсон потребовал от Хэлдемана и Эрлихмана отставки. Вместе с ними он уволил Генпрокурора Клейндинста и Джона Дина, позднее рассказавшего следователям, что он обсуждал с президентом Никсоном, как замять Уотергейтский скандал, не менее 35 раз. В обращении к нации Никсон назвал решение принять отставки помощников одним из самых трудных решений своего президентства.
Несколько раньше, 1 марта, Большое жюри обвинило так называемую «Уотергейтскую семёрку»: Хэлдемана, Эрлихмана, Митчелла, Чарльза Колсона, Гордона Страчана, Роберта Мардиана и Кеннета Паркинсона в препятствовании правосудию. К тому времени собственные расследования проводили обе палаты Конгресса. Слушания сенатского комитета транслировались по общенациональному телевидению в прямом эфире с 17 мая по 7 августа 1973 года. 85% американцев, имевших телевизоры, просмотрели хотя бы одно из заседаний комитета.
Во время слушаний у Никсона и его администрации появилась ещё одна серьёзная проблема. Кеннеди и Джонсон записывали отдельные встречи и совещания в Овальном кабинете, но только Ричард Никсон начал с весны 1971 года записывать всё и абсолютно везде, за исключением президентской спальни. Причём кнопка активации системы находилась в Овальном кабинете.
Естественно, следователи захотели услышать эти записи. Естественно, Белый дом отказался их предоставлять. Спецпрокурор Арчибальд Кокс настаивал. Президент Никсон потребовал от нового Генпрокурора Элиотта Ричардсона уволить не в меру ретивого Кокса, но Генпрокурор отказался и предпочёл сам уйти в отставку. Таким же был ответ на требование президента и первого зама Уильяма Рикельсхауса. Уволить упрямца Кокса Никсону удалось лишь с третьей попытки: это сделал новый Генпрокурор Роберт Борк. Как нетрудно догадаться, общественное мнение в борьбе Белого дома с Генпрокуратурой было на стороне последней.
Сражение за записи, сделанные в Белом доме, администрация президента Никсона проиграла. Верховный суд обязал Никсона представить следователям распечатки.
30 июля 1974 года были опубликованы свыше 1200 страниц отредактированных записей. Редактуру в Белом доме объясняли соображениями национальной безопасности. Всем стало очевидно, что Белый дом и лично Ричард Никсон всячески препятствовали расследованию Уотергейтского скандала.
АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Положение президента резко ухудшилось, хор требующих его отставки и даже импичмента звучал с каждым днём всё громче. Впервые об импичменте в Конгрессе заговорили в феврале 1974 года. Комитет по юридическим делам пришёл к выводу, что против Никсона можно начать процедуру импичмента по трём пунктам: препятствование правосудию, злоупотребление властью и неуважение к Конгрессу. 9 мая 1974 года Комитет начал процедуру импичмента.
Последним ударом, отправившим Ричарда Никсона в нокаут, стала публикация 5 августа ранее неизвестной записи разговора, состоявшегося в Овальном кабинете между Никсоном и Хэлдеманом 23 июня 1972 года. Никсон и Хэлдеман обсуждали как помешать ФБР расследовать дело на следующий день после того, как президент в очередной раз отрицал своё участие в Уотергейтском скандале и утверждал, что он якобы впервые узнал об участии помощников в нём лишь 21 марта 1973 года.
Новая запись убедила даже президентских адвокатов Фреда Бузхардта и Джеймса Сен-Клера в том, что президент более двух лет лгал народу, своим помощникам и даже собственным адвокатам.
Обнародование распечатки этой записи уничтожило Ричарда Никсона как политика. 10 конгрессменов в Комитете палаты представителей, ранее голосовавших против импичмента, изменили своё мнение. О намерении голосовать за отстранение Никсона от власти публично объявил даже спикер палаты представителей, республиканец Джон Роудс.
В ночь на 7 августа Ричард Никсон встретился в Овальном кабинете с сенаторами Барри Голдуотером и Хью Скоттом, лидером республиканцев в Сенате США, а также Роудсом. Сенаторы сообщили Никсону, что верхняя палата настроена против него: за него были готовы голосовать лишь 15 сенаторов из 100. Такая же ситуация, по словам Роудса, сложилась и в палате представителей: из 435 конгрессменов за импичмент были готовы проголосовать 360.
Столкнувшись с перспективой позорного увольнения, Ричард Никсон вечером 8 августа выступил с телеобращением к нации, в котором, в частности сказал: «Я никогда не был трусом. Уходить с поста до завершения полномочий противоречит всей моей природе, но как президент я должен ставить интересы Америки на первое место. Поэтому я ухожу с поста президента завтра в полдень».
Заявление Ричарда Никсона об отставке с поста президента на имя госсекретаря США Генри Киссинджера
Утром 9 августа Никсон с супругой и семьёй попрощался с персоналом Белого дома в Восточной комнате, сел на вертолёт и отправился на базу ВВС в Эндрюсе. Там Никсоны пересели на самолёт ВВС и вылетели в Калифорнию, в Сан-Клементе, где у экс-президента был дом.
После отставки Никсона Конгресс отменил процедуру импичмента, но на федеральном уровне против него могло быть заведено уголовное дело. Исполнять обязанности президента стал вице-президент США Джеральд Форд. Ровно через месяц, 8 сентября, он подписал своему бывшему шефу амнистию от всех преступлений, совершённых в годы президентства. В телеобращении к нации Форд объяснил, что помилование отвечает национальным интересам США, и назвал историю со взломом DNC «американской трагедией, в которой все мы сыграли свои роли».
Ричард Никсон продолжал утверждать, что ни в чём не виноват, вплоть до своей смерти в 1994 году. В ответе на помилование он заявил, что виноват лишь в том, что «действовал в Уотергейтском скандале недостаточно решительно, особенно когда дело дошло до суда и переросло из политического скандала в национальную трагедию».
Американцы отнеслись к помилованию неоднозначно. Кое-кто, к примеру, считал, что помилование отчасти является причиной поражения Форда на выборах 1976 года. Президенту Форду, кстати, пришлось давать показания на заседании Комитета по юридическим делам палаты представителей 17 октября 1974 года. На нём обсуждалась возможность заключения Фордом и Никсоном тайной сделки: помилование в обмен на уход в отставку.
Суд над помощниками Никсона состоялся в октябре 1974 года. Колсон и Страчан были признаны невиновными. 1 января 1975 года все, кроме Паркисона, были признаны виновными. Правда, в 1976 году Апелляционный суд снял все обвинения с Мардиана. Что же касается Хэлдемана, Эрлихмана и Митчелла, то они к 1977 году исчерпали весь запас апелляций и отправились в тюрьму. Митчелл провёл за решёткой 19 месяцев, Хэлдеман и Эрлихман – по 18. Сорок с лишним фигурантов Уотергейтского скандала отсидели за решёткой от нескольких месяцев до нескольких лет и были досрочно освобождены.
Ни один из взломщиков тоже не отсидел положенного срока полностью. Маккорд провёл в камере всего 2 месяца, Гонсалес – 13, Баркер – 18, Мартинес – 15 и Стерджис – 10.
ЗАЧЕМ?
За перипетиями громкого скандала остался без убедительного ответа главный вопрос: для чего «Уотергейтская пятёрка» проникла в штаб демократов? Когда Джон Эрлихман с женой Кристи случайно встретился в 1979 году с Джеймсом Маккордом в аэропорту Сиэтла, на вопрос Кристи: «Зачем вы, ребята, вообще вломились в Уотергейт?» последовал удивительный ответ: «Мы до сих пор этого не знаем».
За полвека выдвинуто пять основных теорий. Первая и самая простая – официальная версия, согласно которой это была неудачная любительская попытка не в меру энергичных организаторов избирательной кампании республиканцев установить прослушку в офисе демократов, чтобы быть в курсе их замыслов. В Белом доме во времена Никсона и особенно во время выборов действительно царила атмосфера параноидального страха перед планами соперников. Не удивительно, если вспомнить, что из трёх помощников Никсона, участвовавших в Уотергейтском скандале, двое раньше работали в силовых и разведывательных структурах: Гордон Лидди – в ФБР, а Говард Хант – в ЦРУ. Немало сторонников у теории, объясняющей взлом желанием высокопоставленных сотрудников никсоновской администрации собрать компрометирующий материал на демократов по трём вопросам: финансовые нарушения Демократической партии, услуги сексуального характера и незаконное финансирование из-за границы. Из этих трёх версий наиболее логичной выглядит первая: руководители избирательной кампании Никсона хотели получить компромат на соперников в финансовой сфере и узнать об их коварных замыслах на предстоящие выборы. Эту же версию подтвердил позднее сам президент Никсон, как следует из записей его бесед в Белом доме. К примеру, во время разговора в Овальном кабинете 3 января 1973 года Никсон спросил Боба Хэлдемана: «Что, чёрт побери, они там вообще искали?» «Две вещи: во-первых, финансовую информацию, а во-вторых, информацию о том, как они (демократы) собираются нам мешать». При этом, правда, Хэлдеман добавил, что у него нет доказательств.
У Гордона Лидди была другая версия. 12 июня Джеб Макгрудер, утвердив дату операции, попросил его сфотографировать в офисе DNC всё что можно. «Я хочу знать, что у О’Брайена есть на нас!» – якобы сказал Макгрудер.
Автором сексуальной версии был профессор истории Техасского университета A&M Люк Нихтер. В то время много говорили о службе эскорта в Вашингтоне, обслуживавшей членов Демократической партии. Желающие развлечься демократы уединялись в специальной комнате DNC, где выбирали из альбомов с фотографиями девушек по вызову и договаривались о встрече по телефону.
Не лишена логики и версия о поисках информации о незаконном финансировании Демократической партии из-за границы, якобы хранившейся где-то на 6 этаже Уотергейта. Кубинцы в «Уотергейтской пятёрке», например, были уверены, что искали информацию о связи между демократами и… Фиделем Кастро.
Однако в ходе расследования «кубинского следа» выяснилось, что во время избирательной кампании 1968 года штаб Ричарда Никсона получил около полумиллиона долларов от чёрных полковников из Греции через греческую разведку KYP. Эти деньги, кстати, сыграли решающую роль в его победе, когда срочно понадобилась наличка, для того чтобы отбросить кандидата от демократов Хьюберта Хамфри, вице-президента у Линдона Джонсона, перед выборами стремительно сокращавшего отставание от Никсона.
Кстати, Ричард Никсон мог бояться того, что О’Брайену было известно о его финансовых сделках с миллиардером Говардом Хьюзом, у которого лидер демократов был лоббистом. Хьюз одолжил брату Никсона огромную по тем меркам сумму перед выборами 1960 года, в которых Никсон едва не победил. В 1969 году, когда Ричард Никсон стал президентом, Хьюз передал ему 100 тыс. долларов (650 тыс. долларов по нынешним ценам). Их прямо домой Никсону во Флориде, как утверждалось в телепередаче «60 минут», привёз в чемодане его друг Чарльз Ребозо.
Ну и наконец, по последней, пятой версии демократы и/или полиция Вашингтона заранее знали о взломе и организовали ловушку. С самого начала у многих вызвало удивление появление в Уотергейте детективов в штатском, которые имели другое задание и вполне могли отказаться от вызова. К тому же, за годы, последовавшие после взлома, появились намёки на то, что Карл Шоффлер мог узнать об операции «Драгоценный камень» через Маккорда или Ханта.
Кроме пяти общераспространённых версий, имеется, конечно, и немало конспирологических теорий. Одна из них, к примеру, связана с ЦРУ, уши которого торчат за этой историей. Кроме Ханта с Маккордом, с ЦРУ был связан и Эухенио Мартинес, который прожил дольше всех в «Уотергейтской пятёрке» и скончался в феврале 2021 года на 99-м году жизни. Он известен также интервью газете El Mundo, в котором сказал: «Я хотел свергнуть Кастро, но, к несчастью, сверг Ричарда Никсона, президента, который нам помогал», и тем, что консультировал Оливера Стоуна на съёмках фильма «Никсон».
Немало конспирологов уверены, что контора, отношения которой с Ричардом Никсоном оставляли желать лучшего, его просто подставила. По этой версии, Джеймс Маккорд, который вёл себя в ночь с 16 на 17 июня подозрительно, продолжал работать на ЦРУ и в 1972 году. Из показаний остальных членов пятёрки, например, следует, что он не вошёл вместе с ними в офис DNC, а появился там несколько позже, туманно объяснив, что у него было какое-то дело.
Доказательствам и опровержениям этих теорий посвящены десятки книг, но полной ясности в том, что же конкретно понадобилось руководству избирательного штаба Никсона в штаб-квартире Демократической партии, нет до сих пор. Кстати, есть ещё одна в целом тоже вполне правдоподобная теория – все вышеупомянутые теории частично верны.
