Леонид Зюганов вряд ли станет наследником политического ресурса деда
Если он все-таки будет баллотироваться на пост мэра Москвы, то его результат будет важен не только для компартии, но и для всей российской элиты.
Журналист Глеб Черкасов считает, что нынешним руководителям удалось сформировать механизм наследственности во всех сферах, кроме публичной политики. Внуку Геннадия Зюганова предстоит доказать, что можно решить и эту задачу.
Выдвижение Леонида Зюганова кандидатом в мэры Москвы выглядит как очередной элемент передачи ресурсов по наследству от поколения «элитных отцов» генерации «элитных детей». В советские времена довольно часто говорили о трудовых династиях, что ж теперь всякий труд почетен, хоть в корпорации, хоть на административной должности, хоть в политике. Однако постсоветская реальность добавила преемственности запоминающихся красок. Как только у политической и деловой элиты подросли дети, так тут же появились и наследники или кандидаты в наследники.
Наследственный ресурс
Процесс передачи делового, административного и аппаратного ресурса от отцов к детям довольно прочно отлажен, хотя сложился не сразу.
Читайте по теме:Экс-владелец «Кофе хауз» на скамье подсудимых: мошенничество или ошибка инвестора?
Элита, начавшая формироваться в начале 1990-х и с тех пор периодически обновлявшаяся, состоит из тех, кто занял свое место или был поставлен на «хозяйство», но не получил в наследство родительский капитал или пакеты акций. Все, что первое поколение постсоветских отцов смогло сделать для своих детей, — решить житейские проблемы, ну и дать хорошее образование.
Изобилие в деловых и светских новостях старых фамилий с новыми инициалами еще не означает основания династий. Если бы передача ресурса по наследству была бы таким простым делом, то сегодня на слуху были и совсем старые фамилии с новыми инициалами. Но, кто что слышал про бизнес-империи наследников Черномырдина, или Лужкова, или любого другого известного деятеля 1990-х или нулевых?
Немногословные строчки их биографий обычно содержат упоминания о том, что через пару лет после ухода отца на заслуженный отдых пакет акций продан, ресурсная должность оставлена, у банка отозвана лицензия. Потенциальные наследники превращаются в просто хорошо обеспеченных людей. Да, при неплохом деле, ну а кто сказал, что сыну экс-губернатора или отставного министра прямая дорога в разнорабочие.
Потеря ресурса не связана напрямую с человеческой слабостью детей, не умеющих отстаивать отцами нажитое. Наследники должны каким-то образом доказать свою способность управляться с тем, что им достанется. Как, ну допустим, большой банкир может убедить своих партнеров, акционеров и конкурентов в том, что его чадо способно развивать дело дальше? Или хотя бы его не угробить. Дать максимально хорошее образование. Предоставить ресурсы для реализации проекта, возможно, не связанного напрямую с основным бизнесом отца. Окружить советниками и помощниками, которые подстрахуют при необходимости. Прикрыть своим авторитетом, если возникнет серьезная проблема. Ну и вообще сделать так, чтоб к моменту выхода наследника на свою орбиту, он был известен как самостоятельный игрок, во-первых, а уж во-вторых, как ребенок знатного отца. Ну или тащить чадо до тех пор, пока для него не найдется своя стезя. В любом случае проверочные маркеры очевидны. Главный тут — способность обозначить себя. Прежде всего за счет хоть какой-то, а желательно большей, самостоятельности.
Но система устроена так, что отец, обладающий ресурсом, может гарантировать передачу его в наследство, обеспечить чадо сопоставимым, а главное, помочь удержать, только оставаясь при деле. Иначе переданное не дойдет до адресата или будет быстро потеряно — пусть даже по сходной цене.
То есть чтобы появилась династия, ее основатель должен оставаться главным, и, соответственно, наследник все это время пребывает в наследниках. Или пытаться создать что-то сопоставимое, безусловно, с родительской помощью. То есть продолжить дело, но «вбок», упрочить фамилию и управляемый ею ресурс на новых хозяйственных или административных пространствах.
Сын давно знакомого с Владимиром Путиным бизнесмена может стать влиятельной фигурой в «Единой России». Сын вице-премьера — директором завода. И так далее, примеров «продолжения вбок» превеликое количество.
Безусловно, стройные ряды детей проредила любовь к прожиганию жизни (проблема довольно серьезно осознаваемая элитой), многие оказались неспособны к предоставленной им роли и отошли за заранее заготовленные позиции, но в целом «наследственная знать» вполне себе сформировалась.
Неосвоенная ниша
Всюду, кроме публичной политики. Попытки развить карьеру на отцовском имени довольно редко бывали успешными. Исключение тут Северный Кавказ, в силу местной специфики.
Читайте по теме:Мишин, скандальная вечеринка и обыски: как продюсер оказался в центре политического скандала
Ксения Собчак баллотировалась на пост президента, но назвать ее продолжательницей дела Анатолия Собчака довольно сложно. Жанна Немцова как раз продолжает дело Бориса Немцова, но она еще только в начале пути. Дмитрий Гудков (признан российским Минюстом иностранным агентом) прошел чуть дальше, но его карьера сейчас под вопросом. У Марии Гайдар случился энергичный старт, но серьезного развития тоже пока не последовало. Дети Владимира Жириновского играли важную роль в ЛДПР только при его жизни, перед избранием нового лидера партии Игорь Лебедев сложил полномочия и отошел от дел.
Леонид Зюганов, внук Геннадия Зюганова, может попробовать найти ответ на вопрос — как детям унаследовать нишу отцов или, как в данном случае, деда. Он идет «дедовским» способом через избирательную кампанию, победитель которой известен (вряд ли Сергей Собянин проиграет выборы мэра). Внуку бессменного лидера КПРФ предстоит показать, что он выдерживает давление (оно на выборах все равно всегда есть), умеет работать с людьми. Участие в избирательной кампании — заявка не столько на Москву, сколько на партию, которой его дед руководит уже 30 лет. Привычная зюгановская серебряная медаль может стать основанием для того, чтобы внук мог со временем претендовать на место деда. Или просто на влияние в партии, которая все еще считается второй.
То есть единственным способом проверить, готовы ли дети подхватить политический ресурс, является погружение в некое подобие конкурентной среды. Той среды, которая тщательно уничтожалась во времена отцов.
И вот тут есть противоречие. В российской политике самостоятельность не является залогом успешности. Скорее наоборот. А успех на выборах не является доказательством политической перспективности, при подведении итогов голосования значение имеют совсем иные факторы.
Впрочем, возможно более перспективным направлением станет опыт сына Дмитрия Пескова Николая, проведшего некоторое время в зоне боевых действий. И, собственно, этот выбор будет решающим при определении «продвижения вбок».
Читайте по теме:
