Есть ли место «Посейдону» в степях Казахстана?
В конце февраля руководитель казахстанского Антикора Асхат Жумагали провёл в Москве встречу с российским генеральным прокурором Игорем Красновым.
Среди прочих вопросов главы ведомств обсудили возможность использования российской информационно-аналитической системы «Посейдон» или её аналогов в РК. Orda.kz решила выяснить, что это за система и зачем она понадобилась Казахстану.
Бог морей в «озере данных»
О системе «Посейдон» российские СМИ активно писали в начале 2022 года — после того, как президент РФ Владимир Путин подписал указ о её внедрении. Система содержит информацию о том, соблюдают ли чиновники антикоррупционные ограничения, запреты и требования, а также собирает данные об активах супругов и несовершеннолетних детей госслужащих.
Посейдон, как известно, — древнегреческий бог морей. И данных, которые стекаются под контроль российской системы, действительно море. В базу поступают сведения от федеральных органов власти, руководства российских регионов, Центрального банка РФ, госкорпораций и прочих государственных организаций. Простым россиянам эти данные не показывают: внутренние пользователи системы — должностные лица и подразделения администрации президента РФ, а внешние — в основном органы власти.
В состав «Посейдона» входят программно-аппаратные комплексы центрального сегмента (он нужен для автоматизации антикоррупционной деятельности) и многоцелевого назначения (требуется для обеспечения работы пользователей), а также специализированное ПО (переводит в машиночитаемый формат декларации о доходах). Основной механизм работы системы — сверка информации об имуществе чиновников из баз данных госорганов и из официальных деклараций.
«Она работает сразу с несколькими базами, объединёнными в единое целое: база ФНС, база Росфинмониторинга, база Росимущества, а также информация из соцсетей. "Посейдон" позволяет создать цифровой портрет проверяемого человека и узнать, нет ли у него пересечения интересов, неформального общения с людьми, в котором могут быть скрыты коррупционные отношения», — объяснял в 2022 году глава Национального антикоррупционного комитета РФ Кирилл Кабанов.
В 2022 году журналисты «Коммерсанта» выяснили, что на момент подписания указа о внедрении «Посейдона» прототип системы уже работал. Назывался он «Байкал-Посейдон» и применялся в силовых структурах. Первоначально систему ввели, чтобы контролировать заполнение справок о доходах госслужащих, но позже её функционал расширили — добавили отслеживание расходов.
Структуру «Посейдона» описывают как «озеро данных» — совокупность потоков сведений из множества источников. И потенциально это настоящая антикоррупционная бомба, которая при высоком уровне коррупции неизбежно взорвётся, разоблачив сразу множество фигурантов незаконных схем.
Коррупционеры на плаву
По замыслу разработчиков «умной» системы, она должна выявлять не только банальные несовпадения между задекларированным и зарегистрированным имуществом, но и более сложные случаи — например, показывать, что чиновник регулярно отдаёт господряды бывшим одноклассникам, ездит на подозрительно дорогом автомобиле или неожиданно получает дорогостоящие подарки. Казалось бы, «Посейдон» уже давно должен был вывести на чистую воду десятки российских чиновников, которые падки на взятки. Но с 2022 года новостей об этой системе практически не появлялось, и громких расследований с её упоминаниями нет.
Координатором «Посейдона» в России выступает непосредственно администрация президента, а оператором — Федеральная служба охраны (ФСО), отвечающая за безопасность первого лица. Так что на всех уровнях систему контролирует Кремль — в том числе из-за того, что она содержит данные, составляющие гостайну.
По словам российского политолога Константина Калачёва, руководителя «Политической экспертной группы», ФСО выступает в качестве оператора «Посейдона» из соображений безопасности — следит, чтобы в систему никто не проник и не внёс туда изменений. А в администрации президента РФ её работу курирует управление по вопросам противодействия коррупции.
Константин Калачёв.
«Оно ставит задачи по координации, поскольку занимается проверкой лиц, назначаемых на должности Путиным. Работа эта — непубличная, в СМИ информация не передаётся, отсюда и отсутствие резонансных историй. Уровень лиц, которые могут подвергнуться проверке, может быть очень высоким, поэтому система является закрытой. Доступ к ней имеют немногие, система работает по запросу, есть определённый алгоритм действий», объясняет Константин Калачёв.
Российский политолог подчёркивает: «Посейдон» — не панацея от коррупции, а просто система обработки данных. Кто-то должен эти данные загружать, и очень многое зависит от того, насколько полно и корректно это делают и какие задачи ставят.
«То, что мы знаем об этой системе, говорит о выборочной проверке по конкретному заказу. Это примерно как со всеобщим декларированием: оно помогает бороться с коррупцией, если это декларирование действительно всеобщее и чиновники действительно рапортуют обо всех своих доходах. Сами понимаете, это вопрос сложный, к разработчикам "Посейдона" и к самой их разработке отношения он не имеет. Поэтому, на мой взгляд, гораздо важнее, как в целом будет реализоваться в Казахстане политика по противодействию коррупции. А "Посейдон" и подобные информационные системы могут стать лишь вспомогательным инструментом. Без таких инструментов обойтись невозможно, но слишком многого от каждого отдельного инструмента ждать тоже не стоит», — отметил Константин Калачёв.
По словам казахстанского политолога Валерия Володина, у «Посейдона» есть слабые места, о которых Антикору нужно помнить при обмене опытом с российскими коллегами.
«Как уже известно, российская система "Посейдон" несовершенна — не способна учитывать данные вне "озера данных" и, например, не распространяется на криптовалюты. Более того, в случае централизации данных всегда существует серьёзный риск их утечки и деформации», предупреждает Валерий Володин.
Так что секретность — не единственная возможная причина, по которой нам ничего не известно о громких антикоррупционных разоблачениях с помощью «Посейдона». Не исключено, что несовершенство самой системы тоже помогает взяточникам оставаться на плаву.
На волне декларирования
Политолог Валерий Володин указывает, что вопрос борьбы с коррупцией для Казахстана остаётся больным. Решать эту проблему действительно нужно, и уже не первый год. Но стоит ли для этого использовать зарубежные разработки — большой вопрос.
Валерий Володин.
«По итогам 2023 года Казахстан хоть и улучшил своё положение, но всё же вновь оказался среди наиболее высококоррумпированных стран по версии Transparency. При этом важно не забывать, что огромное число коррупционных фактов просто не отражается в официальной статистике, ведь для взяточничества в Казахстане характерен высокий уровень латентности», указывает Валерий Володин.
На брифинге Агентства по противодействию коррупции 6 марта наши журналисты задали официальному представителю Антикора Арману Тлеукенову вопрос, зачем Казахстан присматривается к российскому «Посейдону». Г-н Тлеукенов ответил, что российский опыт рассматривают в рамках реализации концепции антикоррупционной политики на 2022–2026 годы.
«Эта система в России используется для выявления расхождений в сведениях, отражённых в декларациях и в государственных информационных системах. Почему мы изучаем опыт и сам алгоритм этой информационной системы? Актуальность этого вопроса для Казахстана обусловлена в первую очередь поэтапным введением всеобщего декларирования. Нас тоже ожидает всеобщее декларирование, и изучение опыта применения таких информационных систем будет полезно на практике для нашей страны», — сказал Арман Тлеукенов.
Представитель Антикора подтвердил, что вопрос о приобретении «Посейдона» у России пока не стоит. Ведомство пока только изучает алгоритм системы, чтобы оценить возможность применения подобных разработок в Казахстане. При этом отечественные аналоги «Посейдона» уже существуют — их используют в Министерстве финансов. В Антикоре заверили, что никаких финансовых репрессий в результате обмена опытом с Россией не предвидится.
«Мы изучаем (систему "Посейдон" — прим. ред.) с целью дальнейшего возможного применения каких-то алгоритмов в Казахстане. Это никаких финансовых репрессий не вызовет. В первую очередь это нужно для нашей экономики», объяснил Арман Тлеукенов.
Мы обратились в МЦРИАП с вопросом о том, поступали ли в министерство или подотчётные ему организации какие-либо запросы или поручения по разработке и внедрению отечественного аналога системы «Посейдон». На момент публикации этого материала в министерстве нам не дали конкретного ответа.
Токсичный омут коррупции
Российская система отслеживания коррупционеров — не единственная в своём роде. Аналогичная база данных существует в Китае, похожую систему использует АНБ (Агентство национальной безопасности США), возможность применения технологии блокчейна для противодействия коррупции рассматривают в Дании. Почему же Антикор выбрал именно российский «Посейдон» для изучения и усвоения опыта?
«Между Россией и Казахстаном очень глубокие связи и высокая степень интеграции. Нравится это кому-то или нет, но это неизбежно: страны расположены рядом друг с другом и просто исторически и географически обречены на постоянное взаимодействие. Поэтому вполне логично, что когда есть актуальный для обеих стран вопрос, у одной страны появляется интерес к этому инструменту. Другое дело, насколько этот инструмент действительно эффективен, насколько он применим. Тут должны смотреть и изучать специалисты», говорит российский политолог, руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачёв.
Отрицать наличие тесных связей между Казахстаном и Россией бессмысленно — как и наличие общего постсоветского наследия в виде системного кумовства, вездесущего взяточничества и склонности чиновников к непотизму. Понятно и то, что делиться опытом проще, если у двух государств общий язык общения.
Но то, что Казахстан обращается к северному соседу за помощью в борьбе с коррупцией именно сейчас, когда самый известный российский ловец коррупционеров Алексей Навальный умер в тюрьме, — безусловно, событие символическое. Такой жест можно расценить как демонстрацию того, что бороться с коррупцией вне политической системы и без её явного одобрения себе дороже, и для оппозиционных активистов поиски чужих незаконных активов в токсичном омуте коррупции могут стать фатальными.
Как отмечает Константин Калачёв, в России использовать «Посейдон» против оппозиционеров не имеет смысла — несистемная оппозиция в РФ и так фактически разгромлена. Но системе всё равно, кого проверять: её алгоритм позволяет собрать любые данные и информацию о пересечении интересов по конкретному лицу. И в первую очередь это инструмент для главы государства.
«Полагаю, что любой руководитель хочет знать о своих подчиненных всё. А уж как он распорядится этой информацией, зависит от степени терпимости к человеческим слабостям и целеполагания», говорит Константин Калачёв.
Такая зависимость антикоррупционной политики от воли первого лица настораживает казахстанского политолога Валерия Володина. Он указывает, что «Посейдон» и его аналоги удобны для анализа сведений о доходах, расходах, имуществе чиновников и должен помочь в выявлении казнокрадов. Но при этом во всех странах, где используют информационные системы по вычислению взяточников — не только в России, но и в Китае, и даже в США, — органы власти склонны к авторитарному контролю.
«Когда речь заходит о государственной информационной безопасности, то вряд ли стоит усиливать зависимость казахстанских госслужащих от российских спецслужб. Особенно накануне референдума о строительстве АЭС и выборе подрядчиков для большого числа республиканских проектов. Правительству стоит начать активно лоббировать национальные интересы своей страны. И задаться вопросом: насколько суверенному Казахстану необходим сомнительный продукт непрозрачного современного российского государства, стремящегося скрыть максимум данных своих верных чиновников и обнажить данные всех несогласных», — подчёркивает Валерий Володин.
Российский политолог Константин Калачёв считает, что любой опыт борьбы с коррупцией заслуживает изучения, причём не только позитивный, но и негативный. Поэтому присмотреться к инициативам сопредельных стран лишним не будет.
«Надо учиться не только на чужих успехах, но и на чужих ошибках. А "Посейдон" — это только инструмент. Эффективность зависит от того, кто и как его использует», считает Константин Калачёв.
Так или иначе, главная инициатива в противостоянии коррупции должна принадлежать самим гражданам. По словам Валерия Володина, казахстанское общество становится всё менее терпимым к взяточникам и расхитителям бюджета не столько благодаря работе официальных ведомств, сколько за счёт развития и активизации гражданского общества.
«Экономическое развитие Казахстана и, как следствие, социальное благополучие граждан было, есть и будет в их собственных руках. И зависит от того, насколько сильно казахстанцы требуют от своего правительства честности и справедливости», — резюмирует Валерий Володин.
Антикоррупционные реформы, которые сейчас проводят в Казахстане, — во многом заслуга общественности. И только казахстанцам предстоит решать, каким образом избавлять страну от коррупционного яда и есть ли место «Посейдону» в казахстанских степях.
Читайте по теме:
