Дела семейные: Изменит ли суд над Бишимбаевым ситуацию с бытовым насилием в Казахстане

Дела семейные: Изменит ли суд над Бишимбаевым ситуацию с бытовым насилием в Казахстане

На 27 марта в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Астаны назначено закрытое заседание по делу бывшего министра национальной экономики Куандыка Бишимбаева, обвиняемого в убийстве своей гражданской жены Салтанат Нукеновой. Для подсудимого будет созвана коллегия присяжных — всего 12 человек (десять основных и двое запасных). Резонансное дело дало новый импульс дискуссиям о семейном насилии в Казахстане. 

Первый процесс по делу бывшего министра состоялся 11 марта. Прокурор на нем озвучил версию обвинения, согласно которой в день убийства — 8 ноября 2023 года — Куандык Бишимбаев и Салтанат Нукенова были на одном из концертов в Астане. Там между ними произошла ссора, после которой они отправились в ресторан БАУ, принадлежащий брату подсудимого Бахытжану Байжанову, где конфликт продолжился. Как передает КазТАГ, Салтанат в тот день сказала Куандыку, что окончательно уходит от него и попыталась вызвать такси. Однако тот не отпустил девушку. Бишимбаев стал попрекать ее купленными вещами и украшениями, на что Нукенова, разозлившись, сняла с себя всю одежду, кроме нижнего белья и украшений, и выбросила в зале, где они находились. Далее, по версии следствия, подсудимый разозлился и стал избивать супругу.

В шесть утра пьяный Бишимбаев вывел из VIP-зала Салтанат, на которой поверх нижнего белья была надета его куртка. Они пытались уехать домой, но их заметил охранник парковки и остановил. Пара вернулась в ресторан. Там избиение продолжилось. Салтанат испугалась и закрылась в туалете, но Бишимбаев стал выбивать дверь металлическим штативом из-под музыкальной колонки. По версии следствия, он вытащил девушку из туалета и стал бить кулаком и ногами по голове и телу, после чего начал душить, пока она не потеряла сознание.

От полученных травм женщина скончалась спустя несколько часов. Бишимбаев, как следует из заявления прокурора, вызвал своего родственника — директора ресторана Бахытжана Байжанова. Тот распустил персонал и удалил с камер видеозаписи, которые позднее смогли восстановить. Байжанову было поручено повозить телефон Салтанат по городу для отслеживания геолокации, тот эти указания выполнил. Теперь он — еще один фигурант этого дела, мужчину обвиняют в укрывательстве и недонесении о преступлении.

Самому Бишимбаеву вменяют несколько статей Уголовного кодекса Казахстана: часть 2 статьи 110 («Истязание»), часть 2 статьи 99 («Убийство, совершенное с особой жестокостью») и часть 2 статьи 14 («Рецидив преступлений, опасный рецидив преступлений») — ранее он уже был судим за взятки, получил 10 лет тюрьмы, но вышел на свободу досрочно.

Родственники погибшей утверждают, что Бишимбаев и раньше поднимал руку на Нукенову, однако женщина прощала его. Сам подсудимый вину не признает и смерть своей супруги считает «несчастным случаем».

Дело получило широкий резонанс в Казахстане во многом потому, что обвиняемый — человек со связями и у семьи погибшей были основания опасаться, что убийство попытаются «замять». На расследование обратил внимание президент Касым-Жомарт Токаев. Это, в свою очередь, возобновило во властных кругах дискуссии об отношении к бытовому насилию и возможном ужесточении наказания за него.

Популизм или шанс для жертв насилия

В Казахстане сейчас готовятся принять новый законопроект, связанный с семейно-бытовым насилием. Депутаты начали его разрабатывать по поручению президента еще весной 2023 года, но процесс затянулся. Правительство (его прежний состав) несколько месяцев не могло подготовить заключение по этому документу. Поговаривали об активном противодействии неких «заинтересованных групп», но в феврале проект закона все же поступил для прохождения слушаний в парламент. Коллегам его представила депутат Жулдыз Сулейменова.

Что нового хотят ввести в области защиты прав женщин и детей?

• Во-первых, с 2017 года в стране умышленное причинение легкого вреда здоровью и побои предусматривали административную ответственность. Проект нового закона исключает эти статьи из Кодекса об административных правонарушениях, а в Уголовный вводит одноименные: 108-1 и 109-1 соответственно.
• За умышленное причинение легкого вреда здоровью будут наказывать штрафом до 200 МРП (месячный расчетный показатель, один МРП равен 3692 тенге или $8,2), либо привлечением к общественным работам до 200 часов, либо арестом до 50 суток. Побои или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие причинение легкого вреда здоровью, повлекут за собой штраф до 80 МРП, либо общественные работы до 80 часов, либо арест до 25 суток.
• Кроме того, вводятся новые нормы в области защиты прав детей — проект предусматривает пожизненное заключение за педофилию и убийство несовершеннолетнего. А в целях профилактики суицида Уголовный кодекс хотят дополнить статьей о пропаганде самоубийства (нарушителей будут штрафовать). Вводится также административная ответственность за буллинг и кибербуллинг несовершеннолетнего с наказанием в виде штрафа в 10 МРП.
• В проекте прописаны также меры по защите жертв бытового насилия. Лицам, признанным виновными в совершении уголовного преступления по решению суда либо по ходатайству сторон уголовного процесса, запретят поиск, преследование, посещение потерпевшего, а также переговоры устно, по телефону и иные способы общения с ним на срок от трех месяцев до одного года.
• Еще одно важное нововведение — уполномоченные органы получат возможность реагировать на сообщения о фактах насилия в средствах массовой информации или социальных сетях, не дожидаясь обращений граждан.

Авторы документа уверены, что штраф для семейных тиранов нужно применять как можно реже, так как это бьет по семейному бюджету. Отличная альтернатива ему — общественные работы или арест, «так как они направлены на самого агрессора».

«Вторая норма, касающаяся агрессоров, касается проведения коррекции их поведения. Мы законопроектом суду даем компетенцию при рассмотрении дела по ’’домашним боксерам’’ обязать их пройти специальную корригирующую поведение процедуру. — рассказывал Zakon.kz председатель Комитета по социально-культурному развитию Мажилиса (парламента), один из авторов поправок Асхат Аймагамбетов. — Третья важная норма — это выселение из жилья агрессора. Сейчас как происходит? Жертва, зачастую это женщина, берет детей и идет либо к родным или в кризисный центр, где-то они должны искать кров. А агрессор дальше ведет часто асоциальный образ жизни. Думаю, это не совсем справедливо. Поэтому мы такую норму предложили, и насколько я знаю, она поддерживается правительством. Но в документе мы также прописываем, что нужно соблюдать права человека, и в этой части предлагаем агрессоров обеспечивать кризисными центрами».

«То есть не просто его выгнать на улицу, а должны ему тоже создать условия», — заключил депутат.

Всего законопроект включает около 40 поправок. Какие из них попадут в финальную версию, станет понятно только после его публикации. Законодательство о бытовом насилии с начала 2000-х в Казахстане меняли уже несколько раз, только вот ощутимого результата это не принесло. А когда в 2017 году статью о побоях декриминализировали, стало только хуже.

Выступая на одном из заседаний парламента, где рассматривался законопроект, Уполномоченный по правам ребенка Динара Закиева отметила, что в прошлом году в результате домашнего насилия погибли 69 женщин и 7 детей. Ежегодно органы внутренних дел регистрируют свыше 100 тысяч заявлений по подобным фактам. То есть, дело Бишимбаева стало лишь триггером к тому, чтобы наболевшая проблема оказалась опять на слуху. Но удастся ли решить ее в этот раз?

Вероятнее всего — нет. Бытовое насилие — системная проблема общества. Чтобы остановить его, требуется долгая и трудоемкая работа с населением. Просвещать, развивать моральные качества, формировать нулевую терпимость к применению силы. Все это работа не одного года. В идеале, должно вырасти поколение, которое в своих семьях не будет видеть насилия не из-за страха наказания, а потому что у них так не принято. Пока же попытка справиться с семейными тиранами одним законом выглядит чистой воды популизмом. Наглядно иллюстрирует этот тезис недавний скандал на казахстанском телевидении.

Об отношении к насилию в обществе

В середине марта на государственном канале «Хабар» показали шоу «Бірақ», где участнице предложили примириться с истязавшим ее мужем. Не исключено, что этот эпизод остался бы незамеченным, если бы не пост в соцсетях руководителя центра поддержки женщин и детей Анны Рыль. Участница шоу — мать шестерых детей — была подопечной этого центра. Женщина 18 лет терпела побои от пьющего мужа. Когда тот сломал ей руку, она с детьми сбежала из Шымкента в Астану, где работала и жила во времянке. «Три месяца назад он нашел ее, пришел пьяный и устроил скандал, соседи вызвали полицию, женщина попала к нам», — написала руководитель центра.

Контакты пострадавшей дали журналистам «Хабара», рассчитывая, что после передачи неравнодушные люди помогут женщине. Сама она и ее дочь согласились принять участие в ток-шоу с условием, что их лица не покажут, а обидчика там не будет. Однако во время прямого эфира в студии появился супруг пострадавшей, которого позвали «с целью примириться и увидеть детей». Появление мужчины повергло участницу шоу в шок. «Мы три месяца работали с женщиной над ее состоянием — и на данный момент из-за этой передачи все наши усилия уничтожены, женщина получила глубокий стресс», — написала Анна Рыль. После разразившегося скандала шоу закрыли, а руководство страны призвало не судить об уровне местных СМИ по одной неудачной передаче.

Но редакторы шоу не просто допустили ошибку, они показали, как обстоят дела на самом деле — женщины нередко продолжают жить с домашними тиранами, «чтобы не лишать детей отца». Некоторые опасаются позора и порицания. Но зачастую главным становится финансовый вопрос: на что и как жить женщине с детьми после того, как семья распалась. Возможно, властям стоило бы направить свои законодательные усилия в этом направлении.

В спецприемниках не хватит мест

В нынешней редакции поправки о семейно-бытовом насилии также сильно увеличат нагрузку на полицейских. Они уже ожидают «наплыв» домашних тиранов в СИЗО.

«Мы уже сейчас предполагаем, что порядка пяти тысяч лиц, а может быть, и больше, мы должны будем содержать по этим статьям в следственных изоляторах», — заявил замминистра внутренних дел Казахстана Игорь Лепеха, подчеркнув, что в СИЗО катастрофически не хватает мест.

Из-за размытых формулировок полицейским предстоит в буквальном смысле разбираться в каждой семейной ссоре (будут ли они этим заниматься — вопрос открытый). В конце февраля журналисты задали замглавы МВД такой вопрос: «К примеру, если жена не работает, а муж говорит: если не сделаешь так, не куплю продуктов и так далее. Как быть в таком случае?».

«Это насилие, — ответил Игорь Лепеха. — Насилие необязательно физическое. На сегодняшний день в Уголовном кодексе прямо написано: действие в отношении лица, находящегося в материальной зависимости. Если абьюзер подвергает насилию, то это отягчающие обстоятельства», — заявил замглавы МВД.

Ответ чиновника вызвал некоторое волнение среди мужской части аудитории. Некоторые из пользователей, оставлявших комментарии под этой новостью, призвали власти учитывать местный менталитет и даже спрогнозировали уменьшение числа браков из-за новых законодательных норм.

Опыт России (его нет)

Ситуация с поправками в законы, касающиеся насилия, в Казахстане почти полностью повторяет ситуацию в России шестилетней давности. Тогда триггером к обсуждению похожего законопроекта стала история матери двух детей Маргариты Грачевой из подмосковного Серпухова. В 2017 году муж вывез ее в лес и отрубил кисти рук — из ревности. Позже мужчину приговорили к 14 годам тюрьмы и лишили родительских прав. Со слов Маргариты, до этого случая она неоднократно обращалась в полицию, сообщая об угрозах и избиении со стороны супруга, но никаких мер принято не было.

Текст законопроекта обсуждали почти два года. В 2019 году он был, наконец, опубликован, вызвав гнев общественников, утверждавших, что власти готовятся принять «самую мягкую и неудачную редакцию». Но и ее в итоге не приняли. Свою роль в этом сыграла позиция Русской православной церкви, выступившей против законопроекта. Патриаршая комиссия по делам семьи, защиты материнства и детства выступила с заявлением, в котором отметила (цитата по РИА Новости): документ содержит целый ряд правовых дефектов, что делает его принятие недопустимым. «Все, что сказано или сделано в семье, между близкими людьми, в любой момент может быть использовано ими друг против друга. Такая ситуация разрушительна для семейного образа жизни и традиционных семейных и духовно-нравственных ценностей», — говорилось в заявлении.

В РПЦ также сочли, что перечисленные в проекте закона меры профилактики имеют «репрессивный характер», а семейно-бытовым насилием может быть признано «любое нормальное человеческое действие». Таким образом, по мнению Церкви, граждане смогут пользоваться законом против своих родственников и близких.

Ввиду отсутствия опыта северного соседа, тем любопытнее, удастся ли казахстанским властям все же принять поправки о семейно-бытовом насилии и как эта инициатива скажется на жизни казахстанцев. Пока же авторы документа настроены более чем оптимистично.

«Можно разные нормы прописать, но важно, чтобы эти нормы еще и работали. Близкая ситуация была с ремнями безопасности в авто», — заявил в цитируемом ранее интервью Zakon.kz один из авторов законопроекта Асхат Аймагамбетов.

«Когда все водители поняли, что есть неотвратимость наказания, что за это штрафуют и штрафы серьезные, все начали пристегиваться, и это стало нормой. С тонировкой то же самое было — буквально за одну неделю отучили всех. Поэтому отучить можно. Когда будет жесткая норма и когда человек будет понимать, что если он сломает челюсть, его посадят, что это будет уголовно наказуемое деяние, то люди перестанут распускать руки. Это очень сильно будет дисциплинировать», — уверен депутат.