Как идеальное преступление стало преступлением века

Как идеальное преступление стало преступлением века

Сто лет назад произошло одно из самых громких преступлений в криминальной истории Америки. 21 мая 1924 года двое юношей из богатых семей — Натан Леопольд и Ричард Леб — убили 14-летнего Роберта (Бобби) Фрэнкса.

Они были уверены, что совершили идеальное преступление и не будут пойманы. Поиски убийц и суд над ними освещали все американские газеты, называя дело Леопольда и Леба преступлением века.

Мальчики из приличных семей

Весной 1924 года Натану Фрейденталю Леопольду-младшему было 19 лет, Ричарду Альберту Лебу — 18. Познакомились они четырьмя годами раньше. Оба жили в престижном районе Кенвуд в южной части Чикаго (в то время большинство жителей района были евреями, сейчас район населен в основном афроамериканцами). Леопольд никогда надолго не покидал родной город, Леб некоторое время учился в Мичиганском университете, но осенью 1923 года перевелся в Чикагский университет. После его возвращения в Чикаго их дружба возобновилась.

Семьи обоих подростков были богатыми и уважаемыми.

Отец Натана, Натан Леопольд-старший, был совладельцем компании по производству тары из алюминия — Fiber Can и владельцем компании по производству картонной тары — Morris Paper Mills.

У Натана были старшие братья — Форман Майкл «Майк» Леопольд и Сэмюэл Натан Леопольд. В их доме также жил кузен Натана-младшего Адольф Герхард «Эй Джи» Белленджер, потерявший обоих родителей.

Альберт Генри Леб, отец Ричарда Леба, был адвокатом, партнером юридической фирмы Loeb & Adler. В 1895 году их клиентом стала компания Sears, Roebuck and Co., занимавшаяся торговлей по каталогам и владевшая сетью универмагов. Ведя юридическое оформление ее реорганизации, Леб получил четыре акции компании. Впоследствии он перешел в Sears, Roebuck and Co. и дорос до должности вице-президента и казначея. Состояние Альберта Леба оценивалось в $10 млн (что примерно соответствует современным $182,5 млн).

У Ричарда было три брата — двое старших (Аллан и Эрнст) и младший, Томас, которому в 1924 году исполнилось восемь лет.

Берегись автомобиля

Бобби Фрэнкс

Натан Леопольд-младший увлекался философией Фридриха Ницше, считал себя сверхчеловеком, который может пренебрегать общепринятой моралью, так как ему все позволено — даже убийство. Ричард Леб был склонен к бессмысленному разрушительному поведению — угонял машины, поджигал автомобильные покрышки, бил витрины магазинов.

10 ноября 1923 года Леопольд на своем автомобиле повез друга из Чикаго в Анн-Арбор, в Мичиганский университет (240 миль, около 386 км). Вдвоем они ограбили дом студенческого братства, в котором состоял Леб, когда учился в Анн-Арборе. Добыча была скромной — $80, несколько перочинных ножей, часов, пишущая машинка. На случай, если их застукают, Леб прихватил с собой самодельное оружие — дубинку, изготовленную из долота, лезвие которого было обмотано клейкой лентой.

До того друзья уже совершили несколько краж и поджогов, но настолько мелких, что о них даже не сообщали газеты. На обратном пути из Анн-Арбора Леб заговорил о том, что было бы хорошо совершить идеальное преступление, о котором в Чикаго будут говорить все.

Например, похитить и убить ребенка, а с его родителей получить выкуп. Если все как следует продумать, их никогда не поймают. Леопольду идея понравилась.

На обдумывание плана преступления у них ушло несколько месяцев.

…Бобби Фрэнкс был троюродным братом Ричарда Леба. Иногда он играл с Ричардом в теннис на корте у дома Лебов.

Бобби был сыном бизнесмена Джейкоба Фрэнкса. В разные годы Джейкоб занимался разными видами бизнеса — владел ломбардом, торговал часами, проводил операции с недвижимостью. Наибольший успех ему принесла перепродажа акций Ogden Gas Company. В 1924 году состояние Джейкоба оценивалось в $4 млн (что примерно соответствует современным $73 млн).

У Бобби Фрэнкса были старшие брат и сестра — Джек и Джозефина. За две недели до гибели Бобби участвовал в школьных дебатах на тему смертной казни. Он выступал как противник этой меры наказания. Его брат Джек отстаивал противоположную точку зрения. «Убийц нужно вешать»,— утверждал он.

В шестом часу вечера 21 мая 1924 года Бобби Фрэнкс возвращался домой из школы. Рядом с ним остановился автомобиль. Ричард Леб сидел на заднем сиденье, Натан Леопольд был за рулем. У Леопольда был свой автомобиль — красный спортивный Willys-Knight. Но друзья решили, что такая машина будет слишком заметна. Поэтому они арендовали серый Winton, назвав в прокатной конторе вымышленное имя и расплатившись банковским чеком на это имя.

Леб уговорил мальчика прокатиться по кварталу — якобы для того, чтобы обсудить покупку Ричардом теннисной ракетки для брата. Пока они ехали, Леб с заднего сиденья зажал Бобби рот рукой и ударил его по голове долотом-дубинкой.

Потом ударил еще раз. Когда Бобби повернул голову к Лебу, тот нанес еще два удара. Но Бобби все еще оставался в сознании. Тогда Леб затащил его на заднее сиденье, засунул ему в рот лежавший на полу коврик и заклеил рот клейкой лентой (позднее экспертиза установила, что причиной смерти стало удушье).

Леопольд и Леб отвезли труп Бобби в малолюдное место, к озеру Вулф, расположенному на границе штатов — между чикагским районом Хегевиш (штат Иллинойс) и городом Хаммонд (штат Индиана). Труп раздели догола, чтобы его сложнее было опознать, и спрятали в водопропускной трубе под полотном железной дороги. Одежду сожгли в печке в доме Леба, а то, что не горело,— закопали.

Леопольд хорошо знал место, где был спрятан труп. Болота в Хегевише были — и до сих пор остаются — популярным местом для наблюдения за птицами. Натан Леопольд-младший был орнитологом, водил экскурсии для любителей птиц, напечатал две статьи в главном американском орнитологическом журнале Auk (о повадках древесницы Киртланда и о том, как большие воловьи птицы подкладывают в гнезда древесницам свои яйца). Стоит отметить, что в те годы любители птиц были не фотографами, а охотниками — и пополняли чучелами свои коллекции.

Родители Бобби, когда тот не пришел из школы вовремя, начали его разыскивать: обзванивали одноклассников, искали ключ от школы — вдруг мальчика случайно заперли внутри? В поисках Джейкобу Фрэнксу помогал друг семьи, адвокат Сэмюэл Эттельсон.

Около восьми вечера в доме Фрэнксов раздался телефонный звонок. Флора Фрэнкс, мать мальчика, взяла трубку.

Неизвестный, представившийся Джонсоном, сообщил ей: «Вашего сына похитили. С ним все в порядке. Ждите дальнейших известий утром». После того как звонивший повесил трубку, Флора потеряла сознание.

В ту ночь Джейкоб Фрэнкс не мог спать и решил не дожидаться утреннего звонка похитителей. В два часа ночи он позвонил Эттельсону, и они вдвоем поехали в полицейский участок.

В ту же ночь ночной сторож Бернард Хант увидел, как из проехавшей мимо машины выбросили какой-то предмет. Хант нашел его — это было долото с обмотанным клейкой лентой лезвием. Ночной сторож решил, что нужно отнести находку в полицию.

$10 тыс. мелкими купюрами и очки

Около восьми часов утра 22 мая живший в Хегевише иммигрант-поляк Тони Манковски (для коллег — просто Манке) отправился пешком в другой район Чикаго, чтобы забрать из ремонта часы.

Проходя мимо железнодорожных путей, он увидел, что из водопропускной трубы торчат две босые ноги. Манке решил позвать на помощь. Увидев, что по рельсам едут две дрезины, он замахал руками, привлекая внимание железнодорожных рабочих. Дрезины остановились.

Манке, почти не знавший английского, заговорил по-польски. Потом с помощью жестов сумел объяснить, что случилось. Железнодорожники достали из трубы труп. Рабочий Пол Корф решил, что мальчик, вероятно, купался и утонул. Значит, где-то рядом должна быть его одежда. Одежды Корф не нашел, зато нашел очки — с круглыми линзами, в темной роговой оправе.

На место обнаружения трупа мальчика прибыла полиция. Полицейский Тони Шапино (урожденный Антон Щепанек) говорил по-польски и смог объясниться с Манковски. Железнодорожные рабочие отдали Шапино найденные очки. Когда труп Бобби Фрэнкса доставили в мертвецкую, очки положили рядом с ним, решив, что они принадлежали мальчику.

В полдень того же дня почтальон принес Джейкобу Фрэнксу письмо, в котором «похититель» сообщал свои требования: ни в коем случае не обращаться в полицию; уложить в коробку из-под сигар $10 тыс. старыми купюрами ($2 тыс.— 20-долларовыми банкнотами, остальное — 50-долларовыми); ждать телефонного звонка с дальнейшими указаниями в 13:00. Джейкоб отправился в банк и снял со счета деньги именно такими купюрами, как было сказано в письме, чем очень удивил кассира. Журналисты газеты Chicago Tribune впоследствии обнаружили, что текст письма с требованием выкупа сильно напоминал текст такого же письма из рассказа Кристофера Бута «Синдикат похитителей», опубликованного в одном из недавних номеров журнала Detective Story Magazine.

Журнал Detective Story Magazine, из которого преступники переписали с небольшими изменениями текст письма с требованием о выкупе

В 13:00 «Джонсон» позвонил Джейкобу Фрэнксу снова и сказал, чтобы тот поехал на такси к аптеке, находящейся на 63-й улице. Фрэнкс и адвокат Эттельсон оба слышали адрес, и оба от волнения забыли номер дома. Мужчины впали в панику, но в этот момент телефон зазвонил снова.

Это был не преступник. Муж сестры Джейкоба Фрэнкса звонил из мертвецкой. Он опознал мертвого племянника.

Расследование дела о похищении превратилось в расследование дела об убийстве.

В тот же день в редакцию газеты Chicago Daily News поступил телефонный звонок. Неизвестный сообщил, что Сэмюэлу Эттельсону что-то известно о похищении ребенка. Редактор поручил молодому журналисту Джеймсу Малрою заняться этой историей. От источника в полиции в газете узнали о найденном «утопленнике». Выяснять подробности в мертвецкой отправился еще один молодой журналист — Элвин Гольдштейн.

Джейкоб Фрэнкс никуда не поехал с деньгами. Таксисту дали 55 центов за беспокойство, отменив поездку. Пока Джейкоб был дома, в аптеку Van de Bogert & Ross на 63-й улице дважды позвонил неизвестный. Он спрашивал мистера Фрэнкса. Сначала уборщик, а затем аптекарь ответили, что такого у них нет.

Во второй половине дня Леопольд и Леб, проходя мимо дома Фрэнксов, увидели, что там собралась толпа. Леб узнал журналиста Гольдштейна, с которым вместе учился в Чикагском университете, и спросил его, что произошло. Гольдштейн рассказал о том, что он видел в мертвецкой. Леб заявил, что это ужасное преступление и что виновного нужно будет вздернуть.

Джейкоб Фрэнкс объявил награду за помощь в поимке преступника (или преступников) — $5000. Полиция со своей стороны пообещала еще $1000. Две местные газеты были готовы заплатить по $5000 за эксклюзивную информацию, касающуюся преступления.

Ложные следы

В первые дни после обнаружения трупа полиция отрабатывала несколько версий убийства Бобби Фрэнкса. Мальчика случайно убили похитители. Его убили из мести Джейкобу Фрэнксу за какую-то историю, связанную с ломбардом. Убийца извращенец. Убийца умственно отсталый.

В одной из газет опубликовали фотографию железнодорожных рабочих, которых остановил Манке, подписав фото — «подозреваемые в преступлении».

Под подозрение попали учителя школы, в которой учился Бобби. С точки зрения полицейских, учитель английского и помощник директора Митчелл выглядел слишком женственно, следовательно, мог быть гомосексуалистом. Это делало его главным подозреваемым.

Ричард Леб помог усилить эту версию, сообщив журналистам, что Митчелл однажды сделал неприличное предложение его брату. Митчелла и учителя физкультуры Уильямса после ночного допроса в полиции отпустили, установив за ними слежку. Пока шел допрос, полиция обыскала их дома. Учитель химии Элвуд попал под подозрение, так как детективы вначале ошибочно посчитали, что Бобби мог быть отравлен. Бывшего учителя физкультуры Старрена заподозрили из-за того, что он был уволен с работы после жалоб со стороны мальчиков-учеников. К тому же Старрен носил очки и у него была портативная пишущая машинка Underwood. Учителя математики Уилсона держали под стражей дольше всего, хотя хозяева дома, в котором он снимал комнату, подтверждали его алиби.

Аптекарь, которого вызвали в полицию на опознание голосов подозреваемых, послушал голоса учителей и сказал, что по телефону звонил кто-то другой.

Девятилетний мальчик видел возвращавшегося из школы Бобби и примерно в то же время заметил проезжавший по улице серый Winton. Из-за этого некоего Джо Клона, который ездил на сером Winton, да к тому же носил очки, полиция задерживала трижды.

Кто-то сообщил полиции, что видел, как мужчина в автомобиле Winton забирал пишущую машинку у другого мужчины. Полиция разыскала владельца авто, он оказался мастером по ремонту пишущих машинок.

Шеф полиции получил письмо, автор которого признавался в том, что похитил Бобби Фрэнкса и убил его, а теперь решил покончить с собой. В тот день произошло два самоубийства. Никакой связи между погибшими и Бобби Фрэнксом обнаружить не удалось.

В день похорон Бобби Фрэнкса ему домой принесли похоронный венок, на ленте которого было написано «От мистера Джонсона». Полиции не удалось найти отправителя.

Все это были ложные следы. Но потом расследование все-таки сдвинулось с места.

Так как Бобби Фрэнкс не носил очки, полиция предположила, что их потерял преступник. Выяснилось, что у очков редкая оправа, которая была запатентована незадолго до убийства. В Чикаго такие очки были только у трех человек. Одним из них был Натан Леопольд.

Очки ему выписали шестью месяцами ранее, когда его начали мучить головные боли. Потом боли прошли, он перестал надевать очки, но держал их при себе.

23 мая Ричард Леб в доме одного из студенческих братств Чикагского университета разговорился со знакомыми об убийстве Бобби. Он высказал несколько предположений и предложил трем журналистам (в том числе Малрою и Гольдштейну) проехаться по аптекам, чтобы узнать, не оставлял ли кто сообщения для мистера Фрэнкса. Нужная аптека нашлась. Журналисты сообщили о своем открытии в газеты и в полицию.

За помощь в раскрытии громкого убийства журналисты Джеймс Малрой и Элвин Голдштейн были отмечены Пулитцеровской премией

Леб постоянно обсуждал со всеми убийство Бобби Фрэнкса. Когда за семейным ужином его мать сказала, что убийцу следует вымазать дегтем и вывалять в перьях, Ричард с ней согласился.

24 мая Леопольд и Леб пошли в клуб с девушками (Сьюзен Лурье и Лоррейн Натан) и однокашником Леопольда Абелем Брауном. Леопольд и Браун летом собирались вместе отправиться в путешествие по Европе и уже купили билеты на пароход. В клубе, знакомясь с кем-то, Леб сказал: «Вы только что пожали руку убийце». Браун подумал, что у Леба странное чувство юмора.

Лесничий, работавший в тех местах, где был найден труп, рассказал полиции, что часто встречал там орнитолога из Чикагского университета. 25 мая Натана Леопольда вызвали на допрос. Он подтвердил, что часто бывал у озера Вулф. Также Леопольд признал, что у него есть очки, которые он раньше носил. По просьбе полицейского Леопольд рассказал, кто из ребят, которых он водил на орнитологические экскурсии, носит очки.

Очки стали серьезной уликой против Леопольда. 29 мая окружной прокурор Роберт Кроу отправил двух полицейских, чтобы те доставили юношу к нему на разговор. Разговор, правда, проходил не в полицейском участке, а в отеле La Salle. Кроу показал Леопольду очки и спросил, ему ли они принадлежат. «Они похожи на мои,— ответил Леопольд.— Но мои должны быть дома». Прокурор отправил его домой вместе с одним из полицейских искать очки. Конечно, найти еще одну пару не удалось. Но у Леопольда была приготовлена своя версия того, как его очки могли оказаться рядом с трупом. Он часто бывал в тех местах, совсем недавно он стоял недалеко от водопропускной трубы, целясь в редкую птицу — трехцветного плавунчика. Даже есть два свидетеля, которые это подтвердят. Видимо, в тот день очки выпали из нагрудного кармана его пиджака. Когда Леопольда попросили продемонстрировать, как именно они могли выпасть, ему это не удалось.

После того как дома у Леопольда «потерянные» очки найдены не были, его повторно доставили к прокурору в отель La Salle. Кроу с двумя помощниками стал допрашивать его, где он был 21 мая. После нескольких часов допроса Леопольд якобы вспомнил события того дня и рассказал заранее подготовленное алиби. Он с приятелем катался на машине, потом они познакомились с двумя девушками — Мэри и Агнес. Все вместе весело провели время. Имя приятеля — Ричард Леб.

Сотрудников прокуратуры этот рассказ, судя по всему, не убедил. Леопольд и Леб были арестованы.

Ричард Леб за рулем автомобиля, в котором было совершено убийство. Рядом с ним окружной прокурор Роберт Кроу

Следствию удалось получить несколько доказательств, указывающих на их возможную виновность. Свен Энглунд, работавший шофером у Леопольдов, вспомнил, что как раз 21 мая Натан-младший не выводил свой автомобиль из гаража. Ночной сторож Хант сообщил, что машина, из которой выбросили долото, похожа на машину Леопольда. Горничная Леопольдов Элизабет Сеттлер рассказала, что раньше видела портативную пишущую машинку Underwood, похожую на ту, на которой было напечатано письмо с требованием выкупа. Но потом машинка куда-то исчезла. Леопольд заявил, что, возможно, машинку принес к нему в дом кто-то из соучеников, когда они делали совместную работу. Его слова смогли опровергнуть журналисты Малрой и Гольдштейн. Опросив студентов, учившихся вместе с Леопольдом, они выяснили, что у него была своя портативная пишущая машинка. Журналисты нашли напечатанные на этой машинке документы, и экспертиза показала, что именно на ней было напечатано письмо с требованием выкупа.

Под давлением улик первым сознался Леб. Когда Леопольд узнал, что его товарищ заговорил, он тоже решил во всем признаться. Леб рассказал, где они утопили портативную пишущую машинку Леопольда. После длительных поисков ее сумел найти и извлечь из воды водолаз.

Показания сообщников совпали практически во всех деталях, кроме одной — кто убил Бобби. Леопольд говорил, что это сделал Леб, Леб — что это сделал Леопольд.

6 июня против Натана Леопольда-младшего и Ричарда Леба были выдвинуты обвинения в умышленном убийстве и похищении человека. 11 июня оба заявили, что не признают себя виновными по предъявленным им обвинениям.

Суд

Окружной прокурор Роберт Кроу был убежден, что отправит подсудимых на виселицу

Команду обвинения на судебном процессе Леопольда и Леба возглавил 45-летний прокурор округа Кук Роберт Эммет Кроу, с самого начала занимавшийся этим делом. В 1920 году, после назначения на пост прокурора, Кроу заявлял, что избавит Чикаго от гангстеров. Однако восемь лет его пребывания в должности стали временем, когда Чикаго захлестнула волна убийств и беззакония.

Перед началом процесса Кроу заверял прессу, что присяжным будут представлены самые убедительные доказательства виновности подсудимых, так что петли Леопольду и Лебу не избежать.

Кроу утверждал: «Без сомнения, это самое ужасное уголовное преступление, совершенное представителями этого поколения». Смертный приговор двум молодым убийцам должен был положительно отразиться на репутации окружного прокурора.

Интересы обвиняемых представляли три адвоката. Бенджамина Бакрака наняла семья Леопольд. Самым известным подзащитным Бакрака был первый чернокожий чемпион мира в супертяжелом весе Джон Артур «Джек» Джонсон, которого в 1912 году обвинили в нарушении так называемого Закона Манна, запрещавшего перевозку через границы штатов «женщин или девушек с целью проституции, разврата или любых других аморальных действий». Как доказал адвокат, Люсиль Камерон, о которой шла речь, занималась проституцией еще в родном штате Висконсин, а в Чикаго приехала за три месяца до встречи с Джонсоном. Вскоре после оправдания Джонсона он женился на Люсиль.

Бенджамину Бакраку помогал его младший брат Уолтер (он также был мужем двоюродной сестры Ричарда Леба).

Адвокат Кларенс Дэрроу заявлял, что почти всем его подзащитным удалось избежать смертного приговора

Семья Леб в поисках адвоката для сына сначала обратилась к адвокатам, связанным с Sears, Roebuck and Co. Те отказались. Тогда Лебы наняли Кларенса Дэрроу. Дэрроу начинал свою юридическую карьеру как штатный юрист железнодорожной компании Chicago and Northwestern Railway. Но в 1894 году он решил защищать профсоюзного лидера Юджина Дебса, организовавшего забастовку железнодорожников. Из-за возникшего конфликта интересов адвокату пришлось уволиться из железнодорожной компании. В том же 1894 году Дэрроу впервые представлял в суде интересы обвиняемого в убийстве (в составе команды адвокатов). Патрика Юджина Прендергаста судили за убийство мэра Чикаго Патрика Харрисона. Дэрроу не удалось доказать невменяемость своего подзащитного, Прендергаст был повешен. Впоследствии Дэрроу заявлял, что это был единственный то ли из 50, то ли из 100 случаев в его карьере, когда подзащитному, обвиняемому в убийстве, вынесли смертный приговор. После суда над Дебсом Дэрроу стал защищать лидеров рабочего движения, но дважды попался на попытке подкупа присяжных, был за это судим (присяжные не смогли прийти к единому мнению о его виновности), после чего стал заниматься только делами об убийствах, объявив себя принципиальным противником смертной казни.

Виселица или пожизненное заключение? Это зависело от одного человека — судьи Джона Кеверли

В деле Леопольда и Леба Дэрроу сразу сделал удачный ход, убедив подзащитных признать себя виновными, чтобы судья рассматривал их дело без участия присяжных. По законам штата Иллинойс смертной казнью карались два вида преступлений — умышленное убийство и похищение человека. Именно в этом обвиняли Леопольда и Леба. В случае если бы они заявили о своей невиновности, для вынесения смертного приговора достаточно было бы, чтобы присяжные признали подсудимых виновными хотя бы по одному обвинению. 21 июля, за два дня до начала суда, Леопольд и Леб заявили о том, что признают себя виновными.

Целью команды защиты было не допустить смертного приговора.

Также адвокаты были заинтересованы в как можно более скором проведении судебного процесса. Глава окружного суда Джон Кеверли имел репутацию справедливого судьи. Он интересовался психологией молодых правонарушителей, участвовал в создании первого в округе Кук ювенального суда. Срок его пребывания в должности подходил к концу, и нельзя было предугадать, каким окажется новый судья. Дэрроу был уверен, что ему будет проще убедить одного судью Кеверли, чем всех присяжных.

Судебный процесс начался 23 июля.

Очень много психиатров

Натан Леопольд (справа) и Ричард Леб смотрят друг на друга. Фотография сделана вскоре после объявления о том, что оба признались в убийстве Бобби Фрэнкса

Обвинение привлекло к обследованию подсудимых четырех судебных психиатров — Арчибальда Чарча, Хью Патрика, Гарольда Зингера и Уильяма Крона (или, как выразился адвокат Дэрроу в своей заключительной речи, «троих и доктора Крона»; на одном из заседаний Дэрроу назвал Крона «вешателем»). Все четверо утверждали, что не обнаружили никаких признаков душевной болезни ни у Леопольда, ни у Леба.

Газеты писали, что семьи Леопольда и Леба потратили на адвокатов и психиатров огромную сумму — $15 млн. Представители семей опубликовали опровержение, в котором говорилось, что гонорары медикам были обычными, а размер гонораров адвокатам определила специальная комиссия коллегии адвокатов Чикаго.

Адвокат Дэрроу верил, что на мышление и поведение человека оказывает влияние деятельность эндокринных желез (желез внутренней секреции). Он привлек к процессу двух врачей, специализировавшихся и на эндокринологии, и на психиатрии. Карл Боумен и Харольд Халберт в течение 18 дней — с 13 по 30 июня — обследовали подсудимых и составили секретный доклад для стороны защиты. Но затем доклад якобы был «украден» каким-то журналистом, после чего Дэрроу раздал его копии другим газетчикам и, по некоторым данным, одну копию даже передал представителям стороны обвинения.

Всего защита привлекла к процессу более десятка медиков. Некоторые из них даже не общались с подсудимыми, а в своих выступлениях опирались на доклад Боумена—Халберта.

Но четверо — Уильям Уайт, Уильям Хили, Бернард Глюк и соавтор доклада Харольд Халберт — с 1 по 27 июля проводили совместное обследование Леопольда и Леба.

У Леопольда они обнаружили отклонения в поведении в раннем детстве. Так, в 5-летнем возрасте он очень интересовался религией, а особенно концепцией распятия. Психиатр Уильям Уайт утверждал, что Детку (домашнее прозвище Леопольда) в школе сильно обижали одноклассники. Он рос одиноким и несчастным ребенком, жившим в мире собственных фантазий. Психиатры обнаружили у Леопольда «бредовое расстройство личности», из-за которого тот воспринимал себя «сверхчеловеком». «Мы не можем прийти к другому заключению… Леопольд является и являлся 21 мая 1924 года абсолютно дисгармоничным в душевном плане. Он представляет собой пример… параноидной психопатической личности»,— утверждали доктора, представлявшие сторону защиты.

Что касается Леба, то, по мнению психиатров, предпосылки, которые привели его к совершению преступления, возникли еще в раннем детстве. Уильям Уайт утверждал, что гувернантка Дики (то есть Ричарда Леба) Эмили Стразерс была чрезмерно требовательна к школьным успехам мальчика, постоянно давила на него, из-за чего тот приучился лгать и фантазировать. Леб впервые что-то украл в возрасте девяти лет и получил от этого большое удовольствие. Личностный портрет Леба, составленный врачами, включал в себя следующий набор качеств: «исключительная беспринципность, лживость, недобросовестность, неблагодарность, вероломство и полное отсутствие человеческих эмоций и переживания по поводу содеянного». Доктора были поражены рассказами Леба о его фантазиях. Леб представлял, что он преступник, сидит в тюрьме, подвергается унижениям, но при этом знаменит. Вывод психиатров — Леб «психически ненормален», и эта ненормальность может усилиться.

Газета Chicago Tribune предложила самому знаменитому психиатру той эпохи — Зигмунду Фрейду — гонорар в размере $25 тыс., если он приедет в Чикаго и пропсихоанализирует Леопольда и Леба. Фрейд отказался.

На закрытом заседании доктор Уильям Хили рассказал о гомосексуальных шалостях подсудимых. В газетах эти сведения не публиковались.

12 часов славы

Речи адвоката и прокурора на громком процессе были выпущены отдельной брошюрой

Одним из самых ярких моментов суда над Леопольдом и Лебом стала 12-часовая заключительная речь Кларенса Дэрроу, растянувшаяся на четыре дня судебных заседаний (с 22 августа по 25 августа).

Чего только не было в этой речи… Дэрроу отрицал, что получил крупный гонорар. Потом извинился перед судьей, что возложил на него ответственность за принятие очень сложного решения. Осудил кровожадные призывы повесить подсудимых. Раскритиковал психиатра Крона. Объяснил, что с развитием цивилизации происходит отказ от казней малолетних преступников. Пояснил, что смертная казнь — это поворот к прошлому, а не к будущему. Напомнил, что признавшим свою вину крайне редко выносят смертный приговор. Заявил, что после Первой мировой войны общество стало легче воспринимать насилие. Возложил часть вины за случившееся на родителей подсудимых и Чикагский университет. Рассказал о влиянии желез внутренней секреции на поступки человека. Процитировал Омара Хайяма:

Мир я сравнил бы с шахматной доской:

То день, то ночь. А пешки? — мы с тобой.

Подвигают, притиснут,— и побили;

И в темный ящик сунут на покой.

(Перевод О. Румера)

Адвокат Дэрроу заявил, что казнь Леопольда и Леба будет даже большим преступлением, чем убийство Бобби Фрэнкса.

В конце своей речи он еще раз процитировал Хайяма:

Каждый, в ком пламенеет любовь без конца и без края,

В храме он иль в мечети,— но если, огнем изгорая,

Записал свое имя навеки он в Книге Любви,

Тот навеки свободен от ада, свободен от рая.

(Перевод В. Державина)

Прокурор Кроу говорил всего три дня. Он саркастически отзывался об адвокате, заявлял, что тот защищает убийц ради денег. По просьбе Кроу судья распорядился, чтобы женщины покинули зал. После чего прокурор заявил, что Бобби Фрэнкс был изнасилован. На протяжении свой речи Кроу постоянно называл подсудимых «извращенцами». Также он рассказал, что Леб сознался еще в четырех преступлениях, обозначенных только буквами — A, B, C, D.

Приговор был вынесен 10 сентября. Оба подсудимых были приговорены к пожизненному заключению за убийство и дополнительно к 99 годам лишения свободы за похищение человека.

На следующий день Леопольд и Леб были доставлены в тюрьму города Джолиет (штат Иллинойс) и превратились в заключенных номер 9305 и 9306.

Бритва и Пуэрто-Рико

Тюрьма Джолиет

28 января 1936 года осужденный за убийство Джеймс Дэй в тюремном душе нанес более 50 колотых и резаных ран бритвой Ричарду Лебу. Раненого доставили в тюремный лазарет, где тот, несмотря на усилия врачей, скончался несколькими часами позже.

Дэй утверждал, что Леб угрожал ему бритвой и пытался изнасиловать, так что ему пришлось защитить свою честь, отобрав бритву у нападавшего. Следовательно, с его стороны это была самозащита. Тюремное начальство приняло эту версию, против Дэя не было выдвинуто никаких обвинений. Позднее выяснилось, что убийство Леба было заранее спланировано Дэем и его сокамерником Джорджем Блиссом. Блисс украл и спрятал бритву и передал ее Дэю, когда тот пошел в душ.

Натан Леопольд был примерным заключенным. Отсидев 33 года, он вышел на свободу досрочно. Еще в тюрьме он начал писать книгу. Несмотря на советы редактора, он не стал описывать в книге события, предшествующие убийству Бобби Фрэнкса, и само убийство. Книга «Пожизненное плюс 99 лет» (Life plus 99 years) была опубликована в 1958 году. После освобождения Леопольд уехал в Пуэрто-Рико, вел относительно уединенный образ жизни, получил степень по социальной работе в местном университете, женился на вдове-американке Гертруде «Труди» Гарсиа де Кеведо (урожденной Фельдман). В 1963 году он опубликовал еще одну книгу — справочник по птицам Пуэрто-Рико и Виргинских островов (Checklist of Birds of Puerto Rico and the Virgin Islands). Если в 1924 году его поездка в Европу не состоялась, то в шестидесятые годы он сумел объездить более 40 стран. Леопольд побывал не только в нескольких странах Европы, но и в Афганистане, Австралии, Вьетнаме, Египте, Индии, Иордании, Китае, Ливане, Малайзии, Непале, Новой Зеландии, Сингапуре, на Таити и на Тайване, в Японии, посетил даже СССР. Он скончался в Пуэрто-Рико в 1971 году.

За прошедшие сто лет про дело Леопольда и Леба было написано множество статей и книг, опубликованы материалы дела, поставлен мюзикл. Сюжеты нескольких кинофильмов, в том числе «Веревки» Альфреда Хичкока, частично основаны на истории убийства Бобби Фрэнкса.